ПОЛИТИЧЕСКИЕ КОНФЛИКТЫ И ПУТИ ИХ РАЗРЕШЕНИЯ.

В процессе работы над темой «Политические конфликты и пути их разрешения» представляется целесообразным иметь в виду следующее: конфликт является объектом комплексного научного исследования. Философия, социология, политология, общая и прикладная психология, право и другие науки в соответствии со своим предметом, своими познавательными средствами и приемами изучают различные аспекты конфликта как феномена общественной жизни.

Конфликт – объективно-субъективное явление, состояние, реальность, присущие общественным отношениям. Тезис о всеобщей гармонии интересов – один из многочисленных мифов.

Глубинная причина конфликтов в обществе – противостояние различных потребностей, интересов, ценностей конкретных субъектов политики, составляющих социальную структуру. В основе противоборства конфликтующих сторон – объективные противоречия (экономические, социальные, политические, этно-конфессиональные, идеологические, культурные и др.).

Наиболее острые конфликты происходят между индивидами и социальными группами в сфере политики. Политика, с одной стороны, деятельность по предупреждению и разрешению конфликтов: «Искусство жить вместе». С другой стороны, политика – средство провоцирования конфликтов, поскольку она связана с борьбой за обладание властью. Технология и практика управления конфликтами определяются не только общими правилами, но и социально-экономическим, политическим состоянием общества, историческими, национальными, религиозными и культурными особенностями.

Современные представления о политическом конфликте – результат длительной эволюции идей о конфликтах в сферах общественной жизнедеятельности. Теории конфликтов в основном сложились в XIX-XX веках, их авторы выражали три основных подхода к пониманию и роли конфликтов в обществе:
первый – признание принципиальной неизбежности и неустранимости из жизни, ведущей роли конфликтов в общественном развитии; это направление представляют Г.Спенсер, Л.Гумплович, К.Маркс, Г.Моска, Л.Козер, Р.Дарендорф, К.Боулдинг, М.А.Бакунин, П.Л.Лавров, В.И.Ленин и др.;
второй – неприятие конфликтов, проявляющих себя как войны, революции, классовая борьба, социальные эксперименты, признание их аномалиями общественного развития, вызывающими нестабильность, нарушение равновесия в социально-экономической и политической системах; сторонниками данного направления являются Э.Дюркгейм, Т.Парсонс, В.С.Соловьев, М.М.Ковалевский, Н.А.Бердяев, П.А.Сорокин, И.А.Ильин;
третий – рассмотрение конфликта в качестве одного из многих видов социального взаимодействия и социальных контактов наряду с конкуренцией, солидарностью, кооперацией, партнерством; выразители этого направления Г.Зиммель, М.Вебер, Р.Парк, Ч.Миллс, Б.Н.Чичерин и др.

Реальная жизнь намного сложнее любых схем и предполагает такое взаимодействие индивидов, групп, организаций, институтов, в процессе которого имеют место сотрудничество, соперничество, несовпадение интересов, ценностей, ненависть, борьба, конфликт. Роль конфликтов в том, что они наиболее остро сигнализируют власти и обществу о возникающих разногласиях, противоречиях и стимулируют практические действия по своевременному преодолению имеющихся проблем.

Политический конфликт – острое столкновение противоположных сторон, обусловленное взаимопроявлением различных интересов, взглядов, целей в процессе приобретения, перераспределения и использования политической власти, овладения ведущими (ключевыми) позициями во властных структурах и институтах, завоевания права на влияние или доступ к принятию решений о распределении власти и собственности в обществе.

Наиболее общей причиной возникновения конфликтов является неравное положение, занимаемое людьми в обществе, разлад между ожиданиями, практическими намерениями и поступками людей, несовместимость претензий сторон при ограниченности возможностей их удовлетворения. По мнению Р.Дарендорфа, автора конфликтной модели общества, главный вопрос в конфликтах – это кто и каким образом распоряжается ресурсами, в чьих руках власть, позволяющая одной группе людей распоряжаться деятельностью других.

Субъектами политического конфликта могут быть государство, классы, социальные группы, политические партии, личности.

Значение и места конфликта в политической жизни может быть уточнено на основе его функций. Под функцией, конфликта понимаются определенные в тех или иных временных рамках последствия или направленность его воздействия на общество в целом или на отдельные сферы жизнедеятельности. О позитивном или негативном значении конфликтов можно говорить лишь в конкретных случаях и в достаточно условном смысле. Конфликты полифункциональны :

• выполняют стабилизирующую роль и могут привести к дезинтеграции и дестабилизации общества;
• способствуют разрешению противоречий и обновлению общества, а могут повлечь гибель людей и материальные потери;
• стимулируют переоценку ценностей, идеалов, ускоряют или замедляют процесс становления новых структур;
• обеспечивают лучшее познание участников конфликта и могут привести к кризису или потере легитимности власти.

Несмотря на то, что каждый взятый в отдельности конфликт уникален, он все равно несет в себе некоторые общие черты, позволяющие отнести его к тому или иному типу (классу, виду). В основе типологии конфликтов может быть:

• сходство причин , вызвавших конфликт: социальная несправедливость, неравное участие в принятии политических решений, отчуждение от власти и политических институтов;
• сфера проявления : экономическая, социальная, межнациональная, культурная, военная и т.п.;
• уровень формирования и проявления : на межличностном, групповом, региональном и глобальном уровнях; на организационном уровне – межпартийные, межинституциональные, между существующей властью и общественными силами, интересы которых не представлены во властных структурах или представлены в виде отрицания и подавления этих интересов, внутри самой власти;
• время действия : затяжные, скоротечные.

Современные исследователи выделяют конфликты, связанные с процессами модернизации политических систем : конфликты цивилизационного характера, а также конфликты потребностей, интересов, ценностей и идентификации.

Перейдем ко второму вопросу «Пути и методы разрешения конфликтов». Политическая наука значительное внимание уделяет поиску форм, методов, средств контроля за протеканием конфликта, выработке эффективных технологий управления им. При многообразии субъектов конфликта, их целей и позиций управление конфликтом предполагает решение ряда общих задач:
a) предупредить возникновение конфликта, либо воспрепятствовать его разрастанию и распространению;
б) вывести скрытые, неявные, латентные конфликты в открытую форму с целью уменьшения опасности внезапного развития неконтролируемых процессов;
в) локализовать социально-психологическое возбуждение, вызываемое политическим конфликтом, не допустить его распространения на другие сферы общества;
г) учесть многочисленные внутренние и внешние факторы: степень открытости политической системы, уровень сплоченности конфликтующих групп, их силу, характер вовлеченности населения в конфликт, эмоциональные аспекты поведения лидеров и их сторонников, а также культурно-исторические, социально-экономические, этно-национальные и другие особенности общества.

Решение указанных задач конкретизируется в соответствии с основной установкой – либо на урегулирование, либо на разрешение конфликта. Урегулирование предполагает снятие остроты противоборства сторон с целью избежания негативных последствий конфликта. Однако, причина конфликта не устраняется, тем самым сохраняется вероятность нового обострения уже урегулированных отношений. Разрешение конфликта предусматривает исчерпание предмета спора, изменение ситуации и обстоятельств, которое бы приводило к отношениям партнерства и исключало бы опасность рецидива противостояния.

В процессе управления конфликтом важно учитывать этап его формирования и развития. Конфликт не возникает сразу. Причины его накапливаются, зреют очень длительное время. Объективно существующие противоречия могут привести к конфликту лишь в случае их осознания субъектами (лидерами, партиями, группами и т.п.). Будущий конфликт зарождается в атмосфере напряженности в отношениях между оппозиционными сторонами, что свидетельствует о наличии предмета спора и конкуренции, несовпадении позиций. Это этап возникновения конфликта. На данном этапе важно выявить подлинные причины конфликта, тем самым вскрыть противоречие, лежащее в его основе, установить определенные нормы и правила взаимодействия сторон. Такой анализ может способствовать введению конфликта в рамки, позволяющие контролировать его ход и развитие.

Этап развития конфликта характеризуется проявлением сил, поддерживающих конфликтующие стороны или противостоящие им. Становятся очевидными границы конфликта, его интенсивность и напряжение. Особенно велико напряжение конфликтов по поводу ценностей, связанных с нравственностью, представлениями о чести и достоинстве. Эффективность действий властей на этапе развития конфликта определяется их способностью законными методами обеспечить снижение напряженности в отношениях сторон и поворот их к примирению позиций.

Этап окончания конфликта – наиболее сложная фаза, так как от результата окончания противоборства зависит новая расстановка сил в обществе. Возможны два варианта окончания конфликта: достижение примирения сторон либо их непримиримость, то есть неразрешимость конфликта. Примирение, в свою очередь, может носить характер полного или частичного урегулирования конфликта. Конфликт может разрешиться сам собой, например, из-за утраты актуальности предмета спора, усталости участников, истощения ресурсов и т.п. Выделим два наиболее общих пути примирения сторон:

1. Мирное разрешение конфликта включает такие пути и методы:
   • достижение компромисса на основе сохранения исходных позиций;
   • соглашение, основанное на взаимных уступках;
   • истощение ресурсов одной или нескольких сторон, что делает невозможным продолжение конфликта;
   • обретение в процессе противоборства взаимоуважения сторон, понимания прав и интересов соперника.
2. Примирение на основе принуждения, в основе которого:
   • явное превосходство сил и ресурсов с одной стороны и их дефицит с другой;
   • изоляция одной из сторон, понижение ее статуса, а также другие состояния, свидетельствующие об ослаблении ее позиций, о поражении;
   • уничтожении противника, в результате чего мир устанавливается в отсутствие врага.

Наиболее распространенным методом достижения примирения сторон являются переговоры. В процессе переговоров стороны обмениваются мнениями, что снимает остроту противостояния, помогает понять интересы оппонента, более точно оценить соотношение сил, условия примирения, выявить суть взаимных претензий, альтернативные ситуации, ослабить «нечестные трюки» соперника. Таким образом, переговорочный процесс включает соблюдение специальных правил, приемов, позволяющих каждой их сторон добиться поставленных целей через принятие решений, обеспечить их выполнение и воспрепятствовать обострению постконфликтных отношений. Переговоры – ритуал, отражающий соотношение сил. Наиболее эффективным методом их проведения является соглашение на основе компромисса. Это особо актуально в тех случаях, когда срыв переговоров будет иметь для конфликтующих сторон неблагоприятные последствия.

Рассмотрим третий вопрос «Политические конфликты в современном российском обществе: истоки, динамика развития, особенности регулирования».

Многочисленные конфликты и конфликтные ситуации – реальность современного российского общества. Их истоки обусловлены не только становлением и развитием новых социально-зкономических и политических структур, но и недавним прошлым, когда в течение продолжительного времени господствующей в нашем обществе была идеологическая установка на «бесконфликтность», гармоническое единство составляющих его индивидов и социальных групп. Это, естественно, способствовало формированию отношения к конфликту как явлению, не присущему советскому обществу.

Главная причина политических конфликтов в современной России связана со стратегией и тактикой перераспределения государственной собственности и власти, что определяет их остроту и ведет к социально-экономической и политической нестабильности и напряженности во всех сферах общества. Социально-психологический фон, на котором возникают и протекают конфликты, характеризуют следующие факторы:
а) радикальные изменения в социальной структуре общества, проявляющиеся в стремительной дифференциации населения по уровню доходов и идеологической ориентации;
б) деформация–смена системы ценностей, распространение образцов западной культуры, индивидуализма, культа силы и т.п.;
в) расширение поля социально-этнической напряженности на базе конституционных, территориальных и межнациональных противоречий;
г) отсутствие опыта пребывания в конфликте, нетерпимость к инакомыслящим и инакодействующим, радикализм сознания;
д) массовые нарушения заложенных в Конституции прав и свобод, прежде всего социально-экономических и на получение правдивой информации о деятельности власти;
е) политизация армии, возможность превращения ее в самостоятельную политическую силу с целью наведения порядка или изменения политического режима.

Политические конфликты в сегодняшней России имеют такие особенности: во-первых, это конфликты в сфере самой власти за обладание реальными рычагами власти; во-вторых, исключительно велика роль власти в конфликтах, возникающих в неполитических сферах, но которые так или иначе, прямо или косвенно затрагивают основы существования данной власти; в-третьих, государство практически всегда выступает в качестве посредника, арбитра.

Определим основные виды политических конфликтов в России:
- между законодательной и исполнительной ветвями власти в процессе становления института президентства;
- между элитами финансово-промышленных групп;
- внутрипарламентский;
- между партиями;
- внутри государственно-административного аппарата.
В современных условиях конфликты в России – единственный реальный способ выявления объективных противоречий, возникающих в процессе реформирования. Сложная политическая и социально-психологическая ситуация в России не только определяет в значительной степени содержание конфликтов и формы их проявления, но и влияет на их восприятие населением, элитами, действенность применяемых средств регулирования. Не разработаны конституционные основы и правовые нормы разрешения конфликтов. По этой причине и из-за отсутствия опыта цивилизованного и легитимного управления конфликтами чаще всего используются силовые методы: не переговоры и компромисс, а подавление противника. Конфликтные по сути методы реформирования российского общества продолжают создавать условия для сохранения конфронтации. Отчуждение населения от власти и политики не только ведет к снижению легитимности господствующих политических сил, но обусловливает нестабильность функционирования политической системы в целом.

Конфликт, политический конфликт, противоречие, субъекты конфликта, конфликтная ситуация, функции, типология конфликтов, стадии (этапы, фазы) возникновения и развития конфликта, управление, регулирование, разрешение конфликта, переговоры, посредники, консенсус, согласие, компромисс, арбитраж.

Политический конфликт рассматривается с позиции управления этим процессом. Попробуем же, подробно рассмотрев суть вопроса, показать пути и методы урегулирования индустриальных конфликтов.

Урегулирование конфликтов может происходить с применением правовых (традиционных) методов, что относится к компетенции юристов, и неюридическими (альтернативными) методами, которые, в отличие от традиционных, являются более гибкими, ресурсосберегающими и оперативными.

В конфликтологии выработан большой арсенал методов по разрешению социальных конфликтов. К последним, к примеру, относятся компромисс, переговоры, посредничество, арбитраж, применение силы (власти, закона, традиций). Это наиболее популярные методы решения проблемы. Интересен также опыт зарубежных стран по урегулированию конфликтов с участием посредников, который если не копировать, то учитывать надо обязательно ввиду большой его ценности. Например, в США при Министерстве труда создана федеральная служба по посредничеству в разрешении трудовых конфликтов (РМСЗ). Следует отметить, что и в странах СНГ приходит осознание на государственном уровне необходимости создания подобных структур. Так, в 1994 г. в России была учреждена Служба разрешения коллективных конфликтов при Минтруда РФ.

Остается самый последний метод - применение силы, что происходит всякий раз, когда сторона уверена в том, что именно она способна навязать оппоненту свое решение. Силовая стратегия предполагает сознательное причинение ущерба оппоненту или его, ликвидацию. К уже изложенным методам регулирования производственных конфликтов добавим несколько второстепенных по принципу: чем большим арсеналом методов обладают стороны, тем эффективнее будут поиски позитивного результата в сложном процессе переговоров.

К примеру, метод ухода от конфликта, метод уступок, метод "сглаживания" используется в таких организованных структурах, которые ориентированы на коллективные формы взаимодействия, в странах с очень развитыми традициями коллективизма.

Данный метод имеет смысл применять в случае несущественных расхождений интересов, когда работники привыкли к идеологическим моделям взаимодействия. Метод "сглаживания" производственного конфликта эффективен лишь в том случае, если в наличии имеется хорошо проработанная социальная программа, если функционирует система социальной поддержки работников.

Особый акцент следует сделать на переговоры с привлечением третьей стороны, заранее выработав определенные "правила игры", в которых достаточное место займет институт посредников. Не следует пытаться подавлять конфликт насильно, а также отменять его. Практика показывает, что такие методы не ликвидируют ростки нарастающего кризиса.

Приведён перечень общепризнанных средств урегулирования международных споров согласно статье 33 Устава ООН:

• - переговоры,
• - обследование,
• - посредничество,
• - примирение,
• - арбитраж,
• - судебное разбирательство,
• - обращение к региональным органам или мирные средства по своему выбору.

Наиболее распространенным методом достижения примирения сторон являются переговоры. В процессе переговоров стороны обмениваются мнениями, что снимает остроту противостояния, помогает понять интересы оппонента, более точно оценить соотношение сил, условия примирения, выявить суть взаимных претензий, альтернативные ситуации, ослабить «нечестные трюки» соперника.

Таким образом, переговорочный процесс включает соблюдение специальных правил, приемов, позволяющих каждой их сторон добиться поставленных целей через принятие решений, обеспечить их выполнение и воспрепятствовать обострению постконфликтных отношений. Переговоры - ритуал, отражающий соотношение сил. Наиболее эффективным методом их проведения является соглашение на основе компромисса. Это особо актуально в тех случаях, когда срыв переговоров будет иметь для конфликтующих сторон неблагоприятные последствия.

Международная практика обогатила арсенал средств мирного урегулирования споров ещё такими формами, как консультации для поиска компромиссных решений спорящими сторонами, добрые услуги, представляющие собой действия не участвующей в споре стороны (государства или международные организации) с целью установления прямых контактов между спорящими сторонами. Добрые услуги могут перерастать в посредничество, которое предполагает большую степень участия третьей стороны в разрешении спора.

Следственная и согласительная комиссии представляют собой разновидность международной примирительной процедуры. Это средство не раз достаточно успешно применялось Федеральным Собранием в 1994 - 1998 годах в ходе урегулирования конфликтов в России и за её рубежами. Деятельность таких комиссий была направлена на выработку приемлемого решения по существу спора. Окончательные документы комиссий носили рекомендательный характер для сторон в споре.

Международный арбитраж - одно из старейших средств мирного разрешения международных споров, представляющее собой согласованную сторонами передачу их спора для разбирательства третьей стороне, решение которой является окончательным и носит обязательный характер для сторон в споре.

Юридическая обязательность - это то главное, что отличает арбитраж от упомянутых ранее средств мирного урегулирования споров и конфликтов.

Судебное разбирательство в основе своей сходно с третейским. Различие между арбитражем и международным судом заключается в способе формирования, численном составе суда, в других процедурных тонкостях. Главное сходство между арбитражем и международным судом - это окончательность выносимого решения и его обязательность для спорящих сторон. Основным судебным органом международного сообщества в современных условиях Международный Суд ООН.

Региональные органы (такие, как Межпарламентская ассамблея СНГ, Лига арабских государств, Организация африканского общества, Организация американских государств) также являются важными инструментами урегулирования международных споров и конфликтов. Их возможности также были использованы при содействии Государственной Думы и Совета Федерации России для урегулирования отдельных конфликтов, например, Грузии, Таджикистане и т. д.

В таких мероприятиях, в качестве первого шага к урегулированию спора или предотвращения его осложнения, государство уведомляло другую сторону в споре о том, что возникшая ситуация может нарушить существовавшие между ними дружественные отношения, и предлагало другой стране обменяться мнениями по данному вопросу.

Если договоренность не достигалась, стороны вынуждены были искать урегулирования спора путем прямых переговоров по дипломатическим или иным каналам. Если и в результате прямых переговоров не удавалось прийти к урегулированию спора, они приступали к обмену мнениями относительно следующих шагов, которые они предпримут.

Механизм регулирования проходит стадию созидания. Поэтому их развитие может резко обостриться, оказывая влияние на весь ход развития современного общества. Наиболее эффективный способ выявления интересов субъектов в трудовых отношениях, выработки взаимосогласованных решений - согласительно-договорный процесс на базе переговоров представителей сторон. Проведение переговоров на любом уровне (предприятие, отрасль, регион, страна) предполагает соблюдение участниками ряда процедур и общих правил, основанных на принципах социального партнерства. Признание государством коллективных переговоров в качестве приоритетной формы разрешения трудовых споров имеет большое значение и должны подкрепляться разработкой национального законодательства в соответствии с международными нормами в области содействия коллективным переговорам.

Исследование, но проблеме социального конфликта показало, что в настоящее время существует ряд противоречий объективного субъективного порядка в производственной сфере и способы их разрешения оказались наименее изученными. Массовые трудовые конфликты - это не болезнь общества, а всего лишь симптом ее возникновения - "запущенного" противоречия, скрытого множеством других причин. Общество должно чутко отнестись к любым проявлениям социального конфликта, иначе будет упущена возможность его разрешения.

В зависимости от особенностей конфликтной ситуации, соотношения конфликтующих политических сил, эффективности или неэффективности выбранной лидерами соперничающих движений, партий, организаций стратегии и тактики борьбы, политический конфликт рано иди поздно находит свое разрешение. Оно может быть весьма различным по своим итогам, но три главных формы разрешения политического конфликта таковы: 1) интеграция с соперником; 2) кооперация с соперником; 3) подавление соперника.

Конфликтующие группы могут выбирать также следующие программы поведениям:

• 1) достижение своих целей за счет другой группы и тем самым доведение конфликта до более высокой степени напряженности;
• 2) снизить уровень напряженности, но сохранить саму конфликтную ситуацию, переведя ее в скрытую форму за счет частичных уступок противоположной стороне;
• 3) искать способы полного разрешения конфликта. Если выбрана третья программа поведения, наступает третья стадия в развитии конфликта - стадия разрешения.

Разрешение конфликта осуществляется как через изменение объективной ситуации, так и через субъективную, психологическую перестройку, изменение субъективного образа ситуации, который сложился у враждующих сторон. Как уже отмечалось выше, возможно частичное или полное разрешение конфликта. Полное разрешение означает прекращение конфликта на объективном и субъективном уровнях, кардинальную перестройку всего образа конфликтной ситуации. В этом случае «образ врага» трансформируется в «образ партнера», а психологическая установка/на борьбу сменяется ориентацией на сотрудничество. При частичном же разрешении конфликта изменяется только внешнее конфликтное поведение, но сохраняются внутренние побудительные установки к продолжению противоборства, сдерживаемые либо волевыми, разумными аргументами, либо санкцией третьей стороны.

Современная конфликтология сформулировала условия, при которых возможно успешное разрешение социальных конфликтов. Одним из важных условий является своевременный и точный диагноз его причин. А это предполагает выявление объективно существующих противоречий, интересов, целей. Проведенный под таким углом зрения анализ позволяет очертить «деловую зону» конфликтной ситуации. Другим, не менее важным условием является обоюдная заинтересованность в преодолении противоречий на обнове взаимного признания интересов каждой из сторон. Для этого сторонам конфликта надо стремиться освободиться от враждебности и недоверия друг к другу. Достичь такого состояния возможно на основе цели, значимой для каждой группы и в то же время объединяющей противоборствующие в прошлом группы на более широкой основе. Третьим, непременным, условием является совместный поиск путей преодоления конфликта.

Здесь возможно использование целого арсенала средств и методов: прямой диалог сторон, переговоры через посредника, переговоры с участием третьей стороны и т. д. Из всего вышеизложенного видно, что, во-первых, социальный конфликт никогда не разрешается одним махом; во-вторых, социальный конфликт только логически разрешается в двустороннем конфликте, но не социологически, так как для его разрешения необходимо преодолеть диффузные, неструктурированные социальные отношения - с одной стороны, а также включение вторичных, более или менее институционализированных отношений, подключение которых возможно всегда и в неограниченном, количестве, с другой стороны; в-третьих, решение конфликта не ограничивается простым изменением ситуации, поскольку оценка ситуации зависит от ее восприятия, т. е. ситуативные и глубинные, причинные моменты тесно переплетены между собой; в-четвертых, социальный конфликт - всегда мета-конфликт. Для решения конфликта всегда важны два вопроса:

• 1. Кто победитель и кто побежденный?
• 2. Необходимо определить, как будет выглядеть будущее распределение ресурсов, кому достанется право распределять эти ресурсы и кто должен победить с какими-либо ресурсами?

Существуют три логические возможности и реальных механизма решения конфликта, четвертого, как правило, не бывает на практике:

• 1. Прямой механизм: победитель базового конфликта признается в качестве такового и следует перераспределение исходных ресурсов в его пользу.
• 2. Косвенный механизм: победитель метаконфликта признается в качестве победителя базового конфликта, но это не ведет к фундаментальному перераспределению ресурсов. Косвенный механизм не обязательно изоморфен, т. е. базовый конфликт не обязательно трансформируется в метакон-фликт.
• 3. Независимый механизм: метаконфликт не приводит к победе ни одну из сторон и к перераспределению ресурсов, а также, если между базовым конфликтом и метаконфликтом не существует ясного и культурно узаконенного соединения. Решительное перераспределение ресурсов без определения победителя на этапе базового конфликта невозможно в действительности.

Для комплексных и динамических обществ все эти механизмы одновременно взаимодействуют между собой, и это воспринимается как норма. В таких обществах имеет место множественная трансформация исходного конфликта (определяемого по первоначальным конфликтующим партиям), и скорость этой трансформации очень высока. Сущность предлагаемой "конфликтной стратегии заключается в том, чтобы удержать конфликт в прежнем русле и не допустить преждевременной кристаллизации на неблагоприятной точке.

Сейчас необходимо перейти к рассмотрению путей разрешения конфликтов и их последствий. Решить конфликт можно двояко: социально-ре-дуктивным (выключение, разъединение конфликтующих партий) и социально-продуктивным способом (усиление или дифференциация социальных отношений). Исключительно силовой подход к разрешению конфликта, основанный на принципе «Если враг не сдается, то его уничтожают», большинством конфликтологов признается как крайне непродуктивный. Ориентация на ликвидацию противника в определенных случаях могла бы быть оправданной стратегией.

В конфликтологии рассматриваются в качестве приоритетных четыре возможных средства воздействия на участников конфликта, которые бы привели к разрешению конфликта:

1. Средства убеждения. Они возможны, если противник готов действовать иначе, поскольку пришел к убеждению, что это полезно для него самого, не принимая во внимание случайностей, возникающих внутри группы или навязанных изменением внешней ситуации, а также не обращая внимания на то, что его заставляют брать на себя какие-то обязательства по изменению своих действий. Преимущества подобного способа в его гибкости и доверительном характере.

• 2. Навязывание норм. Нормы навязываются соперникам извне, ссылаясь на интересы общественных взаимосвязей. Это институциональный путь, опирающийся на обычаи и традиции. Его главное преимущество в генерализуемости и возможности предсказания поведения соперников. Основной недостаток - отсутствие достаточной гибкости.
• 3. Материальное стимулирование - используется в зависимости от ситуации. Обычно применяется в том случае, когда конфликт зашел слишком далеко. Соперники согласны на частичное достижение цели и хотят хоть как-то компенсировать свои потери. Посредством стимулирования можно выработать минимум доверия, в основе которого можно выработать более или менее приемлемое решение конфликта. Преимущество этого способа - в его гибкости. Недостаток - в его малом практическом применении, относительная безрезультативность и слабая нормативность.
• 4. Использование власти - применяется только ситуативно и только посредством негативных санкций (запугивание или фактическое применение силы). В действительности применяется в сочетании с предыдущими способами, которые все перемешиваются между собой.

Предполагается, что возможность влияния на участников тем успешнее, чем лучше понимание, интенсивнее взаимная коммуникация и шире пространство действий.

Большое значение имеет заключительная, послеконфликтная стадия. На этой стадии должны быть предприняты усилия по окончательному устранению противоречий интересов, целей, установок, ликвидирована социально-психологическая напряженность и прекращена любая борьба. Урегулированный конфликт способствует улучшению социально-психологических характеристик, как отдельных групп, так и межгруппового взаимодействия.

Политический конфликт – разновидность и результат конкурентного взаимодействия двух или более сторон (государств, групп, индивидов), оспаривающих друг у друга распределение властных полномочий или ресурсов.

Виды политических конфликтов:

1. Межгосударственный.

2. Классовый.

3. Этнический.

4. Между ветвями власти.

5. Между политическими элитами.

6. Между политическими лидерами.

Способы урегулирования политических конфликтов, прежде всего, зависят от определения вида конфликта. Если мы имеем дело с горизонтальным (частичным) конфликтом, субъектами которого, как правило, выступают политические институты и организации, функционирующие в рамках существующей политической системы (например, исполнительная и законодательная ветви власти), то данный конфликт является полностью институционализированным и его урегулирование предопределено законодательно закрепленными правилами политической борьбы (например, Конституцией).

Урегулирование таких конфликтов во многом зависит от искусства политических лидеров, используя группы поддержки, находить сторонников и компромиссы. Если в ходе дискуссий, дебатов, переговоров, работы согласительных комиссий не удается найти компромисс и конфликт заходит в тупик, то в демократической политической системе существуют варианты его разрешения:

Обращение в Конституционный суд;

Отставка правительства;

Роспуск парламента (Государственной Думы) и назначение досрочных парламентских выборов;

Организация и проведение референдума по спорным вопросам и др.

В политической жизни современной России уже имел место прецедент референдума о доверии (недоверии) президенту Б.Н. Ельцину (25 апреля 1993 г.). По итогам референдума президент получил поддержку большинства избирателей. Но в силу определенных причин (важнейшей из которых является несовершенство существующего законодательства) урегулировать конфликт между исполнительной и законодательными властями тогда не удалось.

Более сложными в плане урегулирования являются вертикальные статусно-ролевые конфликты, возникающие между центром и регионами. Такие конфликты могут привести к широкомасштабным боевым действиям и многочисленным жертвам. Наглядный пример неудачного разрешения такого конфликта -- война в Чечне. Успешными примерами разрешения подобных конфликтов в России является заключение договоров между Центром и отдельными субъектами федерации, например, Татарстаном.

Но, пожалуй, самыми сложными для урегулирования и разрешения являются вертикальные режимные политические конфликты. Субъектами таких конфликтов выступают, с одной стороны, государственные институты и организации, выражающие интересы господствующих слоев населения и правящей элиты, с другой -- оппозиционные организации, представляющие подвластные массы. Конечной целью режимного политического конфликта является смена (сохранение) существующей политической системы. В таких конфликтах особенно велика цена ошибок и просчетов.

Сложность в разрешении режимных политических конфликтов заключается еще и в том, что оппозиционная сторона может игнорировать существующие правила политической борьбы, требовать их изменения, действовать незаконными методами, подстрекать широкие слои населения к массовым выступлениям и неповиновению властям. В этой борьбе законность (легитимность) и незаконность (нелегитимность) носят взаимопереходящий характер.

Для того чтобы не допустить негативный ход развития радикального политического конфликта, необходим своевременный и всесторонний анализ конфликтной ситуации, в котором должны быть выявлены следующие ключевые вопросы: Каковы основные причины возникновения конфликта? Каковы истинные намерения и цели сторон? Какие силы задействованы в конфликте и какие силы могут принять участие в ходе развития конфликта? Кому выгодно конфликтное развитие событий? На основании полученных данных появляются возможности:

Составить прогноз возможного развития событий;

Определить возможные варианты урегулирования конфликта;

Разработать план урегулирования и разрешения конфликта, определить тактические и стратегические задачи.

Практическая реализация плана предполагает следующую последовательность действий.

-- [ Страница 1 ] --

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ФИЛОСОФСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

КАФЕДРА КОНФЛИКТОЛОГИИ

правах рукописи

КАБЫЛИНСКИЙ Борис Васильевич

ТЕХНОЛОГИИ РАЗРЕШЕНИЯ ПОЛИТИЧЕСКИХ

КОНФЛИКТОВ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

Специальность 23.00.02 –

Политические институты, процессы и технологии

Диссертация на соискание ученой степени

кандидата политических наук Научный руководитель – доктор политических наук, профессор Стребков А.И.

Санкт-Петербург – 2014 Содержание Введение................................................................................................................... Глава 1. Теоретико-методологические основы исследования технологий разрешения политических конфликтов.............................................................. § 1.1. Определение и классификация современных политических конфликтов в основных структурах знания.................................................... § 1.2. Современные подходы к урегулированию и разрешению политических конфликтов................................................................................. § 1.3. Методы, инструменты и технологии регулирующего воздействия на современные политические конфликты........................................................... § 1.4. Специфика и тенденции эволюции технологий регулирующего воздействия на современные политические конфликты................................ Глава 2. Разрешение политических конфликтов в современной России........ § 2.1. Виды политических конфликтов в современной России..................... § 2.2. Эффективность и пределы применения технологий разрешения политических конфликтов в современной России......................................... § 2.3. Перспективы модернизации технологий разрешения политических конфликтов в современной России.................................................................. § 2.4. Предложения по модернизации технологий разрешения политических конфликтов в современной России................................................................ Заключение......................................................................................

Приложение 1. Разрешение политических конфликтов в современной России (конфликтологический анализ).......................................................................... Пример 1. Государственно-правовой конфликт........................................... Пример 2. Статусно-ролевой конфликт......................................................... Пример 3. Конфликт политических культур................................................. Список использованной литературы................................................................. Введение Актуальность темы исследования. В условиях отсутствия явных признаков политического кризиса в России нарастающая политическая нестабильность искусственно сдерживается российскими государственными институтами за счёт централизации политического управления, доминирования исполнительной власти, подавления протестной активности населения и превентивного воздействия на политические конфликты. Эти политические процессы современного развития России порождают проблемы и противоречия, которые становятся причиной политических конфликтов нового поколения, решение которых может быть найдено только в совершенствовании традиционных и разработке инновационных технологий конфликторазрешения, выверенных под конкретные российские условия.

Война в Южной Осетии, практика «цветных революций» в сопредельных с Россией государствах, неудавшаяся «революция белых ленточек» уже на российской территории – наглядные примеры, иллюстрирующие необходимость повышения эффективности применяемых технологий разрешения политических конфликтов в России. Исторически сложившаяся традиция приоритетности силовых мер воздействия на политические конфликты в современной России сегодня уже не обеспечивает гарантированный результат с точки зрения эффективного урегулирования конфликтной ситуации. В этих условиях теоретико-методологическую базу исследования политических конфликтов необходимо дополнить анализом пределов эффективного применения и перспектив модернизации технологий разрешения политических конфликтов. Систематизация на теоретическом уровне соответствующего знания – необходимая составляющая процесса оптимизации политической системы современной России, повышения ее устойчивости к внешнему дестабилизирующему воздействию, что определяет актуальность и значимость темы настоящей работы, приведенных в ней выводов и практических рекомендаций.

Степень научной разработанности проблемы. При исследовании роли технологий разрешения конфликтов в политическом процессе современной России был рассмотрен и использован широкий спектр публикаций различных авторов: политологов, социологов, психологов, конфликтологов, философов и специалистов по международным отношениям. Отечественные и зарубежные источники, рассматривающие политические конфликты и роль современных технологий в процессе их разрешения, можно разделить на несколько основных групп.

К первой группе источников относятся российские и международные официальные нормативные и руководящие документы, регламентирующие деятельность государства в сфере регулирования политических отношений, включая урегулирование и разрешение политических конфликтов, возникающих как на международном, так и на внутриполитическом уровне1.

Ко второй группе источников относятся работы авторов, посвященные общей теории политических конфликтов, их природе, причинам возникновения, особенностям урегулирования и разрешения, а также конфликтогенности политического процесса в современной России: А.Я.

Анцупова, И.Е. Ворожейкина, А.В. Глуховой, А.Я. Кибанова, А.И.

Доклад Общественной палаты Российской Федерации о состоянии гражданского общества в Российской Федерации на 2007 год. – М., 2008;

Доклады международного комитета по контролю за наркотиками, опубликованные в 2010 году. – Нью-Йорк, ООН, 2011;

Доктрина информационной безопасности РФ. // Официальный сайт издания «Российская газета». [электронный ресурс] URL:

http://www.rg.ru/oficial/doc/min_and_vedom/mim_bezop/doctr.shtm. (дата обращения 30.04.2013);

Конституция и государственная символика Российской Федерации: по состоянию на 2013 г. – М.: Эксмо, 2013;

Устав организации ООН. // Официальный сайт ООН. [Электронный ресурс]. URL:

http://www.un.org/ru/documents/charter/ chapter6.shtml. (дата обращения 30.04.2013);

Федеральный закон об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации) № 193-ФЗ.

// Сайт Лиги медиаторов. [электронный ресурс]. URL: http://arbimed.ru/zakonomediacii (дата обращения 30.04.2013).

Анцупов А.Я., Шипилов А.И. Конфликтология. – СПб.: Питер, 2013;

Глухова А.В. Политическая конфликтология перед вызовами глобализации. // Социс. Социологические исследования. 2005. № 8;

Кибанов А.Я., Ворожейкин И.Е., Захаров Д.К., Коновалова В.Г. Конфликтология. – М.: ИНФРА, 2008;

Глухова А.В. Политический конфликт как механизм постсоциалистических трансформаций (Восточноевропейский опыт и проблемы России). // Научные ведомости Белгородского государственного университета. 2007. № 2.

Энгельса3) и производного (Г. Зиммеля, Л. Козера, Т. Парсонса4) конфликтов.

Отдельно следует отметить работы отечественных авторов, посвященные этнополитическим и международным политическим конфликтам: А.Р.

Аклаева, М.М. Лебедевой, В.А. Тишкова, Д.М. Фельдмана5 и работы авторов, исследующих конфликты с позиций политической социологии и психологии:

Л.Н. Алисовой, З.Т. Голенковой, Н.В. Гришиной, Е.И. Степанова, М.Ю.

П.А. Цыганкова, Е.Б. Шестопал6. Процессы трансформации Урнова, конфликтных отношений изучены в современной политической науке в меньшей степени, поскольку такие отечественные исследователи, как С.М.

Воробьев, Л.И. Никовская, Я.А. Пляйс, Л.В. Сморгунов, А.И. Соловьев, О.Н.

Яницкий7, уделяют основное внимание теоретическим и практическим аспектам эффективной модернизации системы политического управления в целом, а не в контексте конфликторазрешения. В зарубежной литературе Boulding К. Conflict and Defence: A General Theory. – Whitefish, Mt: Literary Licensing LLC, 2012;

ДарендорфР. Современныйсоциальныйконфликт. Очерк политики свободы. – М., 2002;

Энгельс Ф.

Происхождение семьи, частной собственности и государства / Пер. снем. – СПб: Издательская группа «Азбука-классика», 2010.

Зиммель Г. Избранные работы. – Киев: Ника-Центр, 2006;

Козер Л. Функции социального конфликта.

Перевод с англ. О.А. Назаровой – М.: Идея-пресс, Дом интеллектуальной книги, 2000;

Парсонс Т. О структуре социального действия. – Изд. 2-е. – М.: Академический проект, 2002.

Аклаев А.Р. Этнополитическая конфликтология. Анализ и менеджмент. – М.: Дело, 2005;

Лебедева М.М.

Мировая политика: тенденции развития. // Полис. 2009. Политические исследования. № 4;

Тишков В.А.

Реквием по этносу: исследования по социально-культурной антропологии. – М.: Наука, 2003;

Фельдман Д.М. Правила победы в международных конфликтах будущего. [электронный ресурс] // Колонка экспертов МГИМО. URL: http://www.mgimo.ru/system/phpprint.phtml?url=%2Fnews%2Fexperts%2Fdocument235282.pht ml (дата обращения 30.04.2013).

Алисова Л.Н., Голенкова З.Т. Политическая социология. – М.: Мысль, 2000;

Гришина Н. В. Психология конфликта. – СПб.: Питер, 2008;

Степанов Е.И. Современная конфликтология: общие подходы к моделированию, мониторингу и менеджменту социальных конфликтов. – М.: Издательство ЛКИ, 2008;

Урнов М. Ю. Эмоции в политическом поведении. – М.: Аспект-пресс, 2008;

Цыганков П.А. Теория международных отношений. – М.: Гардарики, 2004;

Шестопал Е.Б. Образы российской власти: от Ельцина до Путина. – М: РОССПЭН, 2008.

Воробьев С.М. Гражданское общество и модернизация России. // Власть. 2009. № 5;

Никовская Л.И.

Гражданские инициативы и модернизация России. – М.: Ключ-С, 2011;

Пляйс Я.А. Новая модернизация России: миф или реальность? – Саратов: Изд-во Саратовского Государственного университета, 2011;

Пляйс Я.А. Политология в контексте переходной эпохи в России. – М: РОССПЭН, 2010;

Сморгунов Л.В.

Политическое «между»: феномен лиминальности в современной политике. // Полис. Политические исследования. 2012. № 5;

Сморгунов Л.В. Сравнительная политология в поисках новых методологических ориентаций: значат ли что-либо идеи для объяснения политики? // Полис. Политические исследования. 2009.

Соловьев А.И. Колебательно-маятниковый механизм принятия государственных решений: к обоснованию когнитивной модели (I). // Полис. 2005. № 5;

Соловьев А.И. Колебательно-маятниковый механизм принятия государственных решений: к обоснованию когнитивной модели (II). // Полис.

Политические исследования. 2005. № 6;

Соловьев А.И. Трансъячеистые структуры как форма строения и источник саморазвития государства. // Полис. Политические исследования. 2006. № 6;

Яницкий О.Н.

Протестное движение 2011-2012 гг.: некоторые итоги. // Власть. 2013. № 2.

такие авторы, как Д. Белл, М. Кастельс, Д. Сёрл, М. Фуко8 достигают цели по раскрытию сущностных характеристик эволюционирующих форм политического конфликтного дискурса с позиций теории информационного общества и постструктуралистского подхода, однако конфликт и технологии его разрешения в работах этих авторов практически не исследуются.

К четвертой группе источников относятся работы авторов, рассматривающих силовые технологии разрешения политических конфликтов в современной России: С.В. Кортунова, А.В. Коршунова, И.И.

Новиковой, Н.В. Стаськова9. Такие отечественные исследователи, как С.И.

Грачев, Х.В. Дзуцев, А.Д. Толмач, В.В. Шалупенко, В.Н. Ярская10 уделяют особое внимание анализу специфики мер силового реагирования на угрозы международного терроризма и экстремизма на территории российского государства, но при этом авторы оставляют открытым вопрос о пределах эффективного применения силовых технологий конфликторазрешения в современной России.

К пятой группе источников относятся работы авторов, посвященные переговорным и посредническим инструментам и технологиям урегулирования и разрешения современных политических конфликтов в России: О.В. Аллахвердовой, И.А. Василенко, Ю.В. Дубинина, Е.И.

Ивановой, А.Ю. Сунгурова, Н.Я. Шеповой11. В зарубежной литературе Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество: опыт социального прогнозирования. – М., 2001;

Castels M. The Network Society: From Knowledge to Policy. – Washington, DC: Center for Transatlantic Relations, 2006;

Сёрл Д. Что такое институт? // Вопросы экономики. 2008. № 8;

Foucault M. The order of things. – London:

Taylor and Francis e-Library, 2005.

Кортунов С.В. Становление политики безопасности. – М.: Наука, 2003;

Коршунов А.В. Духовная безопасность российского общества основные угрозы и стратегии преодоления. // Власть. 2012. № 6;

Новикова И.И. Стратегия информационного развития и национальная безопасность России. // Власть. 2009.

Стаськов Н.В. Силовые операции в системе урегулирования этнополитических конфликтов. – М.: Изд во РАГС, 2005.

Грачев С.И. Особенности современного терроризма и проблемные аспекты в системе антитерроризма. // Власть. 2012. № 7;

Дзуцев Х.В. Ваххабизм в республиках Северного Кавказа Российской Федерации: реалии и последствия. // Социс. Социологические исследования. 2012. № 8;

Толмач А.Д. Феномен терроризма в массовом сознании. // Социс. Социологические исследования. 2009. № 4;

Шалупенко В.В. Готовность граждан России к противодействию терроризму. // Социс. Социологические исследования. 2012. № 12;

Ярская В.Н. Язык мой – враг мой: расистский дискурс в российском обществе. // Социс. Социологические исследования. 2012. № 6.

Аллахвердова О.В. Медиация как социально-психологический феномен. // Вестник Санкт-Петербургского университета. 2007. Серия 6, выпуск 2;

Василенко И.А. Использование стратагемной тактики в процессе политических переговоров. // Дипломатическая служба. 2011. № 3;

Василенко И.А. Личностный стиль ваших партнеров по политическим переговорам: проблема идентификации. // Дипломатическая служба.

переговорные и посреднические технологии исследуют М. Айзенхарт, С.

Даймонд, Д. Дрюкмэн, Л. Патнэм, М. Спэнгл, Р. Фридман12. Однако перспективы адаптации переговорных и посреднических технологий к формирующимся в современной России постиндустриальным конфликтным реалиям рассмотрены в данных исследованиях поверхностно и схематично.

К шестой группе источников относятся работы авторов, посвященные исследованию новейших технологий регулирующего воздействия на политические конфликты в современной России. Технологии управляемого хаоса и ведения информационных войн исследуют А.Г. Дугин, С.Г. Кара Мурза, А.В. Манойло, Г.Г. Почепцов13. Специфику интернет-технологий в процессе регулирующего воздействия на политические конфликты рассматривают Д.А. Войнов, В.А. Евдокимов, А.Н. Ильин, М.Ю.

Павлютенкова14. В докторских диссертациях по данной теме О.Д. Карпович, А.В. Манойло, А.С. Семченков, Е.А. Степанова15 конструируют теоретико 2012. № 1;

Василенко И.А. Проведение переговоров в условиях острого конфликта: использование процедуры посредничества. // Дипломатическая служба. 2012. № 3;

Дубинин Ю.В. Мастерство переговоров.

Иванова Е.Н. Переговоры принуждения. – СПб., 2009;

Сунгуров А.Ю. Институты-медиаторы и их развитие в современной России. Современные палаты и консультативные советы федеральный и региональный опыт. // Полис. Политические исследования. 2012. № 1;

Шепова Н.Я. Миротворчество как способ урегулирования и разрешения современных вооруженных конфликтов. // Отечественные записки.

Даймонд С. Успешные переговоры. Как добиться большего. – М.: Манн, Иванов и Фербер, 2012;

Druckman D., Olekalns M. Turning points in negotiation. // Negotiation and conflict management research. 2011. Issue 4;

Спэнгл М., Айхенхарт М. Переговоры. Решение проблем в разном контексте. / Пер. с англ. – Х.: Изд-во Гуманитарный Центр, 2009;

Putnam L. Negotiation and discourse analysis. // Negotiation journal. 2010. Issue 2;

Friedman R.A., etc. Beyond offers and counteroffers: the impact of interaction time and negotiator job satisfaction on subjective outcomes in negotiation. // Negotiation journal. 2013. Issue 1.

Дугин А.Г. Мир охвачен сетевыми войнами. // Независимое военное обозрение. 2005. № 45;

Кара-Мурза С.Г. Россия и Запад: парадигмы цивилизаций. – М.: Академический проект, 2011;

Манойло А.В. «Зеленая революция» в Иране: практика применения западных технологий цветных революций в исламском мире. // Национальная безопасность. 2009. №5;

Почепцов Г.Г. Гражданское самбо: как противостоять «цветным»

революциям. – М.: Издательство «Европа», 2005.

Войнов Д.А. Становление Интернет-диалога как формы участия граждан в политической жизни России. // Автореф. диссертации на соиск. уч. степени канд. полит.наук – М.: РАГС, 2007;

Евдокимов В.А. Пропаганда в интернете. // Полис. Политические исследования. 2012. № 4;

Ильин А.Н. Интернет как альтернатива политически ангажированным СМИ. // Полис. Политические исследования. 2012. № 4;

Павлютенкова М.Ю.

Электронное правительство в России: состояние и перспективы. // Полис. 2013. № 1.

Карпович О.Г. Современные концепции управления международными конфликтами в миротворческих операциях. // Автореф. диссертации на соиск. уч. ст. доктора полит.наук. – М., 2012;

Манойло А.В. Роль культурно-цивилизационных моделей и технологий информационно-психологического воздействия в разрешении международных конфликтов. // Автореф. диссертации на соиск. уч. ст. доктора полит.наук. – М., 2009;

Семченков А.С. Противодействие угрозам политической стабильности в системе обеспечения национальной безопасности России. //Автореф. диссертации на соиск. уч. степ.доктора полит. наук. – М., 2012;

Степанова Е.А. Терроризм в асимметричном конфликте на локально-региональном и глобальному ровнях (идеологические и организационные аспекты). // Автореф. диссертации на соиск. уч. степ.доктора полит. наук. – М., 2010.

методологическую базу исследования технологий разрешения политических конфликтов, однако уделяют мало внимания факторам, определяющим пропорциональное соотношение между традиционными и новейшими технологиями в российской практике конфликторазрешения.

К седьмой группе источников относятся такие печатные и электронные СМИ, как «Известия», «Новая газета», «Российская газета», «Коммерсант», «Комсомольская правда»,интернет-сайт газеты «Правда», «Новое восточное обозрение» и журнала «Мир и политика», портал новостей РБК, Neva 24, официальный сайт Левада-Центр, информационно-аналитическая Интернет платформа «Русь», электронная колонка экспертов МГИМО и т.д., сайты российских политических лидеров и партий, а также научные периодические издания: «Власть», «Конфликтология», «Мир и политика», «Политические исследования», «Социологические исследования» и т.д.

Проведенный обзор позволяет сделать вывод о том, что в отечественной политической науке эволюционирующие формы политических конфликтов и технологии их разрешения исследованы недостаточно, что и определяет выбор темы настоящего исследования, подчеркивает ее актуальность, научно-теоретическую значимость и практическую ценность приведенных в работе выводов и рекомендаций.

Объект исследования: политические конфликты в современной России.

Предмет исследования: технологии разрешения политических конфликтов в современной России.

Основная цель диссертационной работы: определить значение и пределы эффективного применения новейших технологий регулирующего воздействия в разрешении политических конфликтов в современной России.

Задачи, вытекающие из данной постановки цели исследования:

– классифицировать современные политические конфликты в основных структурах знания;

– рассмотреть основные положения современных методологических подходов к урегулированию и разрешению политических конфликтов;

– выявить основные методы, инструменты и технологии регулирующего воздействия на современные политические конфликты;

– определить специфику и выявить основные тенденции эволюции современных технологий разрешения политических конфликтов;

– рассмотреть основные виды и формы политических конфликтов в современной России;

– оценить эффективность и обозначить пределы применения технологий разрешения политических конфликтов в современной России;

– рассмотреть условия и определить перспективы модернизации технологий конфликторазрешения в современной России;

Методологию исследования составляет междисциплинарный подход, основанный на использовании автором общих методологических подходов, принятых научным сообществом в таких дисциплинах, как конфликтология, социология, политология, теория международных отношений и философия.

Для решения задачи по выявлению и раскрытию сущностных характеристик политического конфликта автором был применен структурно функциональный подход (Г. Алмонд, Р. Дарендорф, Д. Истон, Л. Козер, Т.

Парсонс). Определение содержательного смысла понятия «технология разрешения политических конфликтов» в различных структурах знания осуществлено в диссертации за счет применения постструктуралисткого подхода (Ж. Бодрийяр, М. Фуко). Эволюция форм политических конфликтов и соответствующих технологий регулирующего воздействия детерминировали необходимость использования в диссертационном исследовании сетевого подхода (У. Коулман, Б. Солтер, Дж. Фейк).

Культурно-цивилизационный подход (А. Тойнби, Ф. Фукуяма, С.

Методы и инструменты диссертационного исследования выбраны и применены автором в соответствии с такими научными принципами, как объективность и всесторонность, историческая конкретность и онтология целостности, единство диалектического анализа и синтеза. В ходе исследования технологий регулирующего воздействия на современные политические конфликты использовался метод анализа и синтеза, формализации и конкретизации, метод восхождения от абстрактного к конкретному, метод редукции, индуктивно-дедуктивный метод.

Инструментарий диссертационного исследования включает в себя оценочный анализ, примененный для измерения степени эффективности технологий разрешения политических конфликтов в современной России;

компаративистский анализ, использованный автором для выявления различий между политическими конфликтами в транзитивном и современном российском обществе и т.д.

Гипотеза исследования. Для оптимизации практики разрешения политических конфликтов в современной России необходимо повысить уровень развития постиндустриальной экономики, сетевой политической культуры и значимости современной парадигмы конфликторазрешения, что позволит не только расширить пределы эффективного применения новейших технологий в процессе управления внутриполитическими конфликтами, но и будет способствовать сохранению за Россией роли авторитетного арбитра в разрешении политических конфликтов на международной арене.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Политические конфликты в современном мире непрерывно эволюционируют, и их новые формы выходят за рамки существующих типологий политических конфликтов. В современном политическом процессе актуализируются конфликты, детерминированные не только традиционными, но и качественно иными факторами, при этом регулирующее воздействие на политические конфликты в развитых странах начинает осуществляться в соответствии с новыми идеологическими, аксиологическими установками и постструктуралистской парадигмой.

Категориально-понятийный аппарат политической конфликтологии, с целью классифицирования видов современных политических конфликтов и раскрытия сущностных характеристик технологий их разрешения, необходимо дополнить терминами «эпистема» – структура знания, которым руководствуется субъект регулирующего воздействия на политический конфликт, и «лиминальность» – соотношение традиционных и новейших форм политических конфликтов и технологий их разрешения в современном политическом процессе.

2. Практика разрешения политических конфликтов в современной России подразделяется на два основных этапа: транзитивный и современный.

Политические конфликты в современной России не могут сравниться по остроте с конфликтами на транзитивном этапе, но частично обусловлены теми же факторами: недостаточно эффективное воздействие государства на социально-экономические условия жизни индивидов, доминирование исполнительной власти над законодательной, ориентир на сильную власть и единоличное лидерство, наличие вертикали власти, диспропорция в распределении полномочий в процессе ПГР между федеральным центром и регионами и т.д. При этом в современной России возникают качественно новые формы конфликтов за распределение влияния на виртуальном политическом пространстве и возрастает вероятность актуализации конфликта политических культур вследствие превалирования в российской практике конфликторазрешения традиционного, а не инновационного инструментария.

3. Технологии разрешения политических конфликтов – это совокупное, последовательное применение инструментария силового, переговорного, посреднического метода с целью эффективной реализации задач субъекта регулирующего воздействия на конфликт. В современной России наиболее часто применяются технологии силового воздействия, сводящиеся в основном к временному силовому подавлению протестной активности населения и оппозиции, при этом не гарантирующие стабильный результат регулирующего воздействия на политические конфликты. Переговорные и посреднические технологии эффективно используются российским государством в сфере регулирующего воздействия на международные политические конфликты, но редко применяются во внутриполитических конфликтных отношениях ввиду национальной специфики культурно исторического опыта в сфере конфликторазрешения.

4. Характерные черты новейших технологий конфликторазрешения – флуктуационная, сетевая, коммуникативная природа;

трансформация критерия «мягкое/жесткое» воздействие;

нацеленность на несколько независимых объектов;

комплексная ресурсная, в том числе электронная, база используемого инструментария;

деперсонализация;

неявный характер регулирующего воздействия. В современной России пределы применения новейших технологий конфликторазрешения ограничены ввиду низкого уровня развития отечественной инновационной экономики, неразвитости сетевой политической культуры и господства в российской практике разрешения политических конфликтов аксиологической установки, ориентированной на обеспечение стабильности и превентивное воздействие на конфликтный потенциал политической системы. В результате применение новейших технологий конфликторазрешения в России недостаточно эффективно, особенно в сфере противодействия внешним дестабилизирующим политическую обстановку факторам.

Технологии структурного насилия обладают наибольшим 5.

модернизационным потенциалом в современных российских условиях. В России, при условии развития инновационной экономики, достижима цель по модернизации формы технологий конфликторазрешения, в том числе в сфере электронизации оказания государственных услуг населению, ведения переговоров и применения процедуры медиации. Перспективы эффективной модернизации содержания технологий конфликторазрешения в России менее очевидны ввиду национальной специфики разрешения политических конфликтов, в частности, технологии электронной демократии используются в России для налаживания диалога между государством и институтами гражданского общества, но не повышения степени участия граждан в процессе принятия государственных решений за счет высокой активности россиян на виртуальном политического пространстве.

Научная новизна заключается в следующих результатах, отражающих личный вклад автора в конкретное приращение политологического знания:

1. сопоставлена специфика конфликтного политического дискурса в двух основных эпистемах (на примере современной России);

2. уточнён содержательный смысл понятия «лиминальность» в рамках политической конфликтологии и определены перспективы его применения в сфере теоретического анализа политических конфликтов в современной России;

3. предложена периодизация практики конфликторазрешения в новейшей истории России, выявлены основные тенденции трансформации конфликтных форм и соответствующих технологий регулирующего воздействия на политические конфликты в современной России;

определены факторы эффективного применения технологий 4.

конфликторазрешения в современной России и установлены возможности модернизации формы и содержания технологий разрешения политических конфликтов в России;

5. выдвинуты конкретные предложения по развитию конфликторазрешения в политической сфере и повышению эффективности применения соответствующих технологий в современной России.

Научно-практическая значимость исследования. В диссертации предложена авторская периодизация конфликторазрешения в новейшей истории России, учитывающая пропорциональное соотношение традиционных и трансформирующихся форм политических конфликтов в современном конфликтном дискурсе. Теоретическая значимость исследования также заключается в том, что в диссертации не только сопоставлены формы политических конфликтов на транзитивном и современном этапе, но выявлена и конкретизирована роль новейших конфликтных форм в российском политическом процессе. Наряду с этим, проведенный в данной научной работе анализ национальных особенностей конфликторазрешения в России, уровня развития сетевой политической культуры, постиндустриальной экономики и степени аккумулирования постструктуралистского знания о конфликте, позволил определить пределы эффективного применения технологий конфликторазрешения в России.

Полученные результаты исследования в сфере науки могут быть использованы при дальнейшем изучении феномена технологий конфликторазрешения в России. В педагогической области материалы и выводы диссертации могут быть использованы в учебном процессе, при подготовке специалистов в области политической конфликтологии, политтехнологов, специалистов по переговорам и медиации.

Практическая ценность результатов исследования состоит в том, что в диссертации предложены научно-обоснованные и подкрепленные современной политической практикой рекомендации по совершенствованию технологий разрешения политических конфликтов в современной России.

Апробация результатов исследования. Диссертация была обсуждена на кафедре конфликтологии философского факультета Санкт Петербургского государственного университета и рекомендована к защите.

Основные выводы и результаты исследования изложены автором в докладах на научных конференциях: Международная научно-практическая конференция «Государственно-правовая политика в Северо-Западном регионе», 3–4 декабря 2009 г.;

II Международная научно-практическая конференция «Государственно-правовая политика в Северо-Западном регионе», 29–30 октября 2010 г.;

III Международная научно-практическая конференция «Государственно-правовая политика в Северо-Западном регионе», 27–28 октября 2011 г.;

IV Международная научно-практическая конференция «Государственно-правовая политика в Северо-Западном регионе», 25–26 октября 2012 г.;

III Санкт-Петербургский Международный конгресс конфликтологов, 30 сентября – 1 октября 2009 г. Материалы диссертации использованы кафедрой конфликтологии философского факультета СПбГУ при подготовке и чтении теоретических курсов: мирные стратегии в управлении политическим конфликтом;

политический конфликт;

прикладная конфликтология;

силовой механизм в разрешении конфликтов.

Основные положения и выводы диссертационного исследования, а также содержащиеся в нем рекомендации изложены в публикациях автора, в том числе в статьях в изданиях, рекомендованных ВАК при Минобрнауки РФ для соискателей ученой степени кандидата политических наук.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, одного приложения, заключения и библиографии.

Глава 1. Теоретико-методологические основы исследования технологий разрешения политических конфликтов § 1.1. Определение и классификация современных политических конфликтов в основных структурах знания Политический конфликт, по-видимому, возникает в человеческой истории одновременно с феноменом власти и политических отношений. В случае, если политический конфликт определяется как борьба за власть, его наличие и эволюцию можно проследить с древнейших времен до современного политического процесса включительно. Безусловно, политический конфликт – более сложное, чем борьба за власть, понятие. Для сформировавшегося в современной политической конфликтологии знания о конфликте, конституируемого достижениями соответствующих теоретико методологических подходов, характерно диалектическое противоречие следующего рода: с одной стороны, очевидна необходимость движения науки к аподиктической, то есть основанной на непротиворечивых, универсальных категориях, типологии, а с другой стороны, возникает проблема различения политического конфликта, скажем, в эпоху Н.

Макиавелли и в биполярном мире второй половины XX века. Две данные тенденции, по нашему мнению, тесно взаимосвязаны: смена, если использовать термин К. Маркса, общественно-экономической формации предполагает неизбежное изменение экономических отношений, следовательно, и производных по отношению к ним критериев классификации политической конфликтности16. Соответственно, категории классификации политического конфликта необходимо адаптировать к эволюционирующим социально-политическим реалиям, но при этом не следует игнорировать наличие обратной зависимости: возможность перехода политической системы в качественно новую форму определяется в результате борьбы ценностей, то есть конфликта политических культур, Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства / Пер. с нем. – СПб: Издательская группа «Азбука-классика», 2010. – С. 142.

актуализирующегося на основании заранее данных категорий взаимодействия подобного рода, во многом детерминирующих логику принятия решений конфликтующих субъектов. Итак, перед исследователем, создающим новую или совершенствующим уже имеющуюся классификацию политических конфликтов, встает проблема периодизации конфликтных столкновений, причем не в отдельно взятый период, а на протяжении истории в целом. Теоретико-методологических подходов, претендующих на решение столь масштабной задачи, существует не так много. Во-первых, это марксизм. Но данный подход, даже с учетом неомарксистского направления, следует признать устаревшим. Во-вторых, это культурно-цивилизационный подход, противоречивость которого сводится к вопросу о том, является ли антагонизм между цивилизациями априорным? Существовало ли столкновение цивилизаций, скажем, в средние века и правомерно ли вообще выделять понятие «цивилизация» до определенного этапа развития человечества? Поэтому осуществлять периодизацию политических конфликтов по этапам столкновения цивилизаций, на наш взгляд, слишком противоречиво. В-третьих, хронологию политической конфликтности можно было бы построить на основании методологии неореализма, неолиберализма, конструктивизма. Но неореализм рассматривает систему принципов политических отношений как практически статичную на всем протяжении истории17. Конструктивизм «лишь моделирует социальное человеческое действие, но не указывает на его содержательные составляющие, имеющие отношение к тем или иным сферам или конкретным вопросам»18.

Неолиберализм, безусловно, исследует активность негосударственных акторов, фактически не существовавшую до определенного этапа исторического развития19, но в рамках конфликтологии предметное поле сужается до понятия «международный политический конфликт». Таким Лебедева М.М. Мировая политика: тенденции развития. // Полис. Политические исследования. 2009. № 4.

Сморгунов Л.В. Сравнительная политология в поисках новых методологических ориентаций: значат ли что-либо идеи для объяснения политики? // Полис. Политические исследования. 2009.№ 1.– С. 121.

Лебедева М.М. Мировая политика: тенденции развития. // Полис. Политическиеисследования. 2009. № 4.

образом, решение задачи по различению специфики политических конфликтов на том или ином этапе истории с научной, а не самоочевидной точки зрения о нетождественности политических конфликтов в античности и позднем средневековье, на наш взгляд, представляется рациональным осуществлять с помощью следующей методологии. Порядок, на основании которого мыслит индивид в определенную эпоху, отличается по способу бытия от других периодов истории. Соответственно, познание в рамках эпистемы «дистанцируется от всех относящихся к его рациональной ценности критериев или объективных форм, утверждаясь в своей позитивности и создавая историю… организованную на основании возрастающих различий»20 (здесь и далее перевод цитируемой литературы с английского мой. – Прим. автора). Иными словами, существуют парадигмы, в рамках которых научное мышление существенно варьируется, соответственно, различается и знание о политических конфликтах. С помощью понятия «эпистема», по замечанию Ю. Хабермаса, «задающего для науки непревзойденные горизонты для конструирования базовых концепций»21, можно различать специфику научного знания о политических конфликтах в разные эпохи и далее фиксировать изменения базовых категорий анализа конфликтов и соответствующих классификаций.

Изначально эпистем выделяется три: ренессансная, классическая и современная22. Здесь необходимо уточнить, что из этого никоим образом не следует, что политических конфликтов не существовало до эпохи Ренессанса. Предшествующий Ренессансу способ мышления и конструирования научного знания, в том числе о политическом конфликте, необходимо рассматривать отдельно. В соответствии с задачами данного диссертационного исследования мы не можем углубляться в историзм и поэтому ограничимся обозначением ренессансной, классической и возможных, предшествующих им эпистем, как допарадигмальных. Редукция Foucault M. The order of things.– London: Taylor and Francis e-Library, 2005. – P. 23.

Foucault M. The order of things. – P. 2.

Foucault M. The order of things. – P. 24.

подобного рода вполне оправданна: теории, в рамках которых политический конфликт получает детальную проработку и выступает в качестве центральной категории научного анализа, созданы в период примерно с начала XIXвека, что соответствует хронологическим рамкам современной эпистемы. Отличительными чертами научного знания о политическом конфликте на данном этапе является построение единого категориального аппарата, установление иерархии в классификации конфликтов, систематизация знания.

Научное знание о политическом конфликте, сконструированное в рамках современной эпистемы, представляется возможным обобщить и систематизировать следующим образом. Система знания о политическом конфликте и категории построения соответствующей типологии основаны на строгой бинарии. Все интерпретации политического конфликта так или иначе находятся в рамках понимания исследуемого предмета, в соответствии с которым конфликт – это негативный процесс, сдерживающий развитие общества, источник политической дестабилизации и дезорганизации, однако также выполняющий положительную роль для устойчивости политических систем. Данная бинария конкретизируется и получает соответствующее теоретическое развитие в концепциях, относящихся к «теории порядка» и «теории конфликта». В результате теории политического конфликта учитывают необходимость установления взаимопонимания и сотрудничества между различными элементами системы политических отношений, столкновений перспективность разработки методики разрешения и стремление индивидов к конфликтной политической активности, эскалации прямых и структурных насильственных столкновений24.

В зависимости от научной дисциплины, рассматривающей политический конфликт в рамках современной эпистемы, определение данного феномена имеет различную специфику. Например, в теории Кибанов А.Я., Ворожейкин И.Е., Захаров Д.К., Коновалова В.Г. Конфликтология. М.: ИНФРА, 2008. – С.

Boulding К. Conflict and Defence: A General Theory. – Whitefish, Mt: Literary Licensing LLC, 2012. – P. 1-19.

международных отношений политический конфликт определяется как столкновение двух или более разнонаправленных политических сил по поводу обладания властью и за право осуществления политического управления, обусловленное существованием объективных противоречий в развитии системы МО и вызванное наличием у конфликтующих сторон неурегулированных претензий, взаимоисключающих политических интересов и целей, направленных на сферу международных отношений25.

Редукция предмета, объекта, субъектов международного конфликта до рамок политической системы одного, отдельно взятого, государства позволяет определить внутриполитический конфликт. Отметим, что определение политического конфликта предлагает каждая дисциплина конфликтологического знания. Однако такие категории, как распределение или сохранение власти, наличие противоречия, активные конфликтные действия, являются универсальными. Политический конфликт в соответствии с принципом конструирования знания на данном историческом этапе развития научного мышления – это в первую очередь система отношений, в рамках которой происходит перераспределение функций и влияния между элементами данной системы. Иными словами, наиболее популярной методологией исследования политических конфликтов является системный анализ и структурно-функциональный подход.

Современная российская политическая наука формулирует определения и конструирует классификации политического конфликта преимущественно на основании подходов, относящихся к современной эпистеме. Отметим, что мы не будем здесь решать задачу по систематизации знания о конфликте, относящегося к более ранним эпистемам (хотя такое направление науки, как историография политического конфликта, безусловно, нуждается в более детальной, по сравнению с достигнутой на сегодняшний день, степени проработки. – Прим. автора). Большинство исследований российских Манойло А.В. Роль культурно-цивилизационных моделей и технологий информационно психологического воздействия в разрешении международных конфликтов. Текст диссертации на соиск. уч.

ст. доктора политических наук. – М. 2009. – С. 31.

ученых в области политического конфликта основано на гипотезе, согласно которой политический конфликт является производным от конфликта социального. Фактически российские исследователи развивают и адаптируют к современным российским условиям идеи М. Вебера, но в большей степени – Р. Дарендорфа. По Р. Дарендорфу, власть – центральная категория, а общество – «императивно координированная ассоциация»26. Неравное отношение к власти различных групп вызывает конфликт между ними, вследствие чего социальный конфликт принимает политический характер.

Таким образом, с методологической точки зрения, с позиций теории исходного конфликта, политический конфликт всегда будет являться производным, вторичным по отношению к социальному. Эта идея выступает в качестве основной в теории Е.И. Степанова, упоминающего в качестве типов политического конфликта недоверие населения политикой властей, активизацию деятельности общественно-политических движений в борьбе за власть и влияние в массах, а также в стихийных забастовках и иных формах гражданского неповиновения27. Л.Н. Алисова и З.Т. Голенкова также придерживаются идеи о вторичности политического конфликта по отношению к социальному и осуществляют классификацию конфликтов по времени действия (затяжные, скоротечные), по интенсивности, по масштабам действия (региональные, локальные), по формам проявления (мирные и немирные, явные и скрытые) и, наконец, по своим последствиям (позитивные - негативные, конструктивные - деструктивные и т. п.)28.

В отечественной политической науке существуют концепции авторов, рассматривающих политический конфликт независимо от социальных процессов – в качестве предмета политической конфликтологии. Данные подходы также относятся к современной эпистеме, поскольку идея о том, что конфликт – центральная категория политики, определяющая динамику Плахов В.Д. Западная социология ХIХ вв.: от классики до постнеклассической науки.

Эпистемологическое обозрение. – СПб.: Издательство Юридического института. 2003. – С.233.

Степанов Е.И. Современная конфликтология: общие подходы к моделированию, мониторингу и менеджменту социальных конфликтов. – М.: Издательство ЛКИ, 2008. – С. 50-55.

Алисова Л.Н., Голенкова З.Т. Политическая социология. – М.: Мысль, 2000. – С. 117.

развития и границы политической деятельности, присутствует уже в философии К. Маркса и Ф. Энгельса и получает дальнейшее развитие у Г.

Зиммеля и особенно Л. Козера. Конфликт у Г. Зиммеля и Л. Козера есть неизбежное следствие устройства политической системы29. Всякий субъект политических отношений склонен время от времени претендовать на недостающие ресурсы, престиж, властные позиции. В рамках заложенной Г.

Зиммелем и Л. Козером традиции исследования политического конфликта отметим получившую широкое признание в современной российской науке типологию А.В. Глуховой. По А.В. Глуховой, основных типов политического конфликта три: государственно-правовые, статусно-ролевые и конфликты политических культур30. Под государственно-правовыми конфликтами понимаются конфликты, возникающие в системе государственной власти, включающей в себя политический режим, завоевание власти и её осуществление. Предметом государственно-правового конфликта является расширение правового поля;

субъектами могут быть государство, отдельный институт и т.д. Государственно-правовые конфликты, по нашему мнению, являются разновидностью юридического конфликта, актуализирующегося в сфере политических отношений. Таким образом, это понятие может выступать в качестве предмета анализа как юридической, так и политической конфликтологии. Статусно-ролевой конфликт предполагает борьбу за сохранение или изменение положения в иерархии властных отношений, и субъектами статусно-ролевых конфликтов могут стать государственные институты, в частности, парламент и президент, парламент и правительство, борющиеся за статусно-ролевое превосходство в системе властных отношений. Наконец, конфликты политических культур возникают благодаря существованию независимых ценностей, идей, верований и культурных различий при условии, что в одних верованиях отрицаются ценности других.

Козер Л. Функции социального конфликта. Перевод с англ. О.А. Назаровой – М.: Идея-пресс, Дом интеллектуальной книги, 2000. – С. 51.

Глухова А.В. Политические конфликты: основания, типология, динамика. – М.: Эдиториал УРСС, 2000. – С. 57-73.

Из направлений исследования политического конфликта в современной российской науке также необходимо отметить этнополитологию и теорию международных отношений. Этнополитология исходит из взаимосвязи этнического и политического конфликта. Понятия этноса, нации, этничности, безусловно, конструируются авторами на базе созданных в хронологических рамках современной эпистемы подходов, за исключением исторических исследований. По классификации Э.А. Паина и А.А. Попова, этнополитические конфликты подразделяются на конфликт стереотипов, конфликт идей, конфликт действий31. По А.И. Соловьеву, этнополитические конфликты подразделяются на конфликты между национальными группами, национальным большинством и меньшинством, конфликты в результате идентификации меньшинств с родственной общностью, конфликт между государством и национальным меньшинством и т.д.32 При работе с понятием этнополитического конфликта не следует забывать, что он является разновидностью политического конфликта, его частным случаем. Поэтому повсеместная практика применения подобных типологий заведомо сужает предметное поле исследования политических конфликтов, что и предопределяет незначительную степень проработки этнополитического конфликта в рамках данного диссертационного исследования. Концепции и типологии международных политических конфликтов, созданные российскими учеными, основываются на совокупной парадигме неореализма, неолиберализма, конструктивизма и культурно-цивилизационного подхода, то есть находятся в рамках современной эпистемы. Международные политические конфликты, по замечанию П.А. Цыганкова, традиционно принято подразделять на основе различий в применяемых средствах, степени используемого насилия, геостратегических, мотивационных, структурных (идеологические, экономические, политические и т.п.) и т.д., при этом наибольшее место по-прежнему отводится конфликтам между Аклаев А.Р. Этнополитическая конфликтология: анализ и менеджмент. – М.: Дело, 2005. – С. 103-109.

Аклаев А.Р. Этнополитическая конфликтология: анализ и менеджмент. – С. 109-111.

государствами.33 Отметим концепцию А.В. Манойло, выделяющего на основании культурно-цивилизационного подхода четыре модели конфликтами34:

психологического управления международными англосаксонская, восточноазиатская, исламская, романо-германская. Каждая модель в соответствии со сложившимися культурными традициями предполагает различную интерпретацию сущности политического конфликта, что, безусловно, оказывает влияние на специфику подходов к разрешению конфликтов: от навязывания собственных норм и стандартов до ассимиляции и изменения взгляда участников на конфликт.

В современной российской политической науке нет недостатка в подходах, созданных на основании и в соответствии с принципами знания, сконструированными в рамках парадигмы, обозначенной М. Фуко как современная эпистема. Однако по нашему мнению существует насущная потребность в выходе за рамки данных подходов к определению и классификации политических конфликтов. На наш взгляд, трансформирующиеся социально-политические условия актуализации конфликтов и их меняющаяся специфика требуют поиска качественно иных путей раскрытия сущностных характеристик и построения классификаций современных политических конфликтов. По-видимому, принцип, закрепляющий «наличие в культуре лишь одной эпистемы, определяющей условия возможности любого знания»35, в том числе и о политическом конфликте, слишком радикален. Вполне допустимо, например, использовать понятие лиминальности – «состояния системы, когда она меняет свои структурные, функциональные и идентификационные свойства, но при этом переход не является завершенным»36. Л.В. Сморгунов отмечает, что понятие лиминальности имеет потенциал развития в рамках политической науки, но Цыганков П.А. Теория международных отношений. – М.: Гардарики, 2004. – С. 422.

Манойло А.В. Роль культурно-цивилизационных моделей и технологий информационно-психологического воздействия в разрешении международных конфликтов. Текст диссертации на соиск. уч. ст. доктора политических наук. – М., 2009. – С. 9.

Foucault M. The order of things. – P. 19.

Сморгунов Л.В. Политическое «между»: феномен лиминальности в современной политике. // Полис.

Политические исследования. 2012. № 5. – С. 160.

вместе с тем требует прояснения смысла и уточнения предметного поля37.

Особо следует отметить проблему близости данного понятия к предметному полю политической транзитологии. Термин «транзит» означает в первую очередь переход от авторитаризма к демократии и предполагает поэтапное развитие, при этом ключевыми являются динамические характеристики, достижение цели по завершению перехода, что означает замещение авторитарных институтов демократическими. Понятие «лиминальность»

раскрывает характеристики политических процессов не только в транзитивных, но и в авторитарных, демократических политических системах. Правительство, в котором частично обновился состав и не предвидится дальнейших изменений, следует определить как лиминальное, а не транзитивное. Точно так же постструктуралисткие концепции выходят за рамки классических подходов и классификаций политического конфликта, но знание и принципы его систематизации лишь частично обретают в постструктурализме качественно иное значение. Д. Белл весьма точно отмечает, что в современном общества машинные технологии заменяются услуг38.

интеллектуальными, конструируется экономика Но постиндустриальное общество, по Д. Беллу, «имеет значение лишь в качестве концептуальных схем»39 с перспективой доминирования постиндустриальной эпистемы в обозримом будущем, но не тотального вытеснения существующих форм социально-политических отношений. Таким образом, речь идет не о транзите, а о симбиозе двух эпистем, то есть лиминальном политическом дискурсе, в котором не предполагается поэтапное достижение цели по тотальной трансформации существующих отношений. Например, сетевой подход, претендующий на статус новой «комплексной исследовательской парадигмы в новых условиях общественного развития» Сморгунов Л.В. Политическое «между»: феномен лиминальности в современной политике. – С. 168.

Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество: опыт социального прогнозирования. – М., 2001. – С. 4.

Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество: опыт социального прогнозирования. – С. 222.

Викторова З.С. Политико-административные сети в структуре принятия государственных решений (проблемы теории и практики). // Власть. 2009. № 9. – С. 93.

не обладает повсеместно признанным статусом самостоятельного подхода41, так как его существование, по-видимому, невозможно без сохранения ряда значимых положений и принципов системного подхода. М. Кастельс отмечает сетевой характер взаимосвязей в обществе нового типа или единиц42, но не в координацию взаимодействия высокоавтономных тотальном масштабе, а преимущественно в способах обмена информацией и накоплении знания43.

Эволюция политических конфликтов в постиндустриальном обществе, в контексте парадигмы информационализма, возможно даже в рамках формирующейся качественно новой по отношению к современной, эпистемы – мало разработанная в науке тема. Однако, на наш взгляд, существует достаточная база, конституированная социологическими, философскими, политологическими концепциями, на основании которой мы применяем сетевой подход с целью выявления некоторых изменений и определения перспектив эволюции политических конфликтов нового типа.

В соответствии с меняющимися постиндустриальными реалиями эволюционируют базовые категории политической науки, в частности, появляются новые подходы к раскрытию сущностных характеристик феномена власти и политических отношений. Д. Сёрл (некоторые российские исследователи переводят его фамилию с английского языка как «Серль» – Прим. автора) решает задачу по выявлению новых условий политического реальности» бытия, «существования политической в лиминальном политическом дискурсе. Д. Сёрл исходит из того, что разнообразие социальной жизни конституируется одним видом логико-лингвистических операций – декларацией статусных функций45. Именно через декларирование Шерстобитов А.С. Государственные и частные акторы в телекоммуникационной отрасли в России: сеть или иерархия? // Политэкс. 2009. № 4. – С. 96.

Castels M. The Network Society:From Knowledge to Policy. – Washington, DC: Center for Transatlantic Relations, 2006. – P. 46.

Castels M. The Network Society:From Knowledge to Policy. – P. 60.

Поспелова О.В. Фундаментальная онтология Джона Серля и минимальные условия политического. // Вестник ЛГУ имени А.С. Пушкина. 2010. № 1. – С. 193.

Левин С.М. Метафизика и общая теория социальной реальности Д. Сёрла. // Вестник ЛГУ имени А.С.

Пушкина. 2011. № 3. – С. 162.

социальные группы и отдельные индивиды приводят слова в соответствие с миром и наоборот. Таким образом, в основе цивилизации – декларации функций46.

статусных Коллективная интенциональность, то есть направленность сознания социальных групп на определенные объекты, позволяет индивидам приписывать статусную функцию (х есть ув контексте с)той или иной организации, институту47. Социальное бытие, по Д. Сёрлу, становится предусловием политических отношений. Политические институты возникают, когда формула «х есть у в контексте с» становится правилом, конститутивным для института. Политический институт обретает системные характеристики и начинает самостоятельно воспроизводить институциональные факты. Минимальные условия политического по Д.

Сёрлу – это наличие коллективной интенциональности, способность человека назначать объектам функции, исходя из интересов и потребностей, а также умение создавать конститутивные правила48. Подход Д. Сёрла для политической конфликтологии, по нашему мнению, имеет следующее значение. Д. Сёрл не выделяет политический конфликт в качестве самостоятельной категории научного анализа. Но очевидно, что в рамках данного подхода основной политический конфликт – это борьба за статусную функцию. Эта борьба существенно отличается по смыслу и содержанию от своего аналога, скажем, в теории Г. Зиммеля и Л. Козера.

Здесь речь идет об узнавании или признании политической реальности в качестве таковой как можно большим числом индивидов и соответствующих институтов. Это весьма точно соответствует современным политическим реалиям: суверенитет независимого государства, например, Южной Осетии будет тем прочнее, чем больше влиятельных на международной арене государств признает за этой страной право на независимость. Точно таким же образом ситуация складывается во внутриполитических конфликтах: партии, кандидаты на пост президента и т.д. пытаются завоевать признание не только Левин С.М. Метафизика и общая теория социальной реальности Д. Сёрла. – С. 170.

Сёрл Д. Что такое институт? // Вопросы экономики. 2008. № 8. – С. 11-12.

Поспелова О.В. Фундаментальная онтология Джона Серля и минимальные условия политического. // Вестник ЛГУ имени А.С. Пушкина. 2010. № 1. – С. 198.

в виде волеизъявления граждан на выборах, но и закрепления за собой права реализовывать полномочия, соответствующие статусной функции в массовом сознании граждан. Отметим, что язык как система символов, конструирующая политические отношения в близком к указываемому Д.

Сёрлом значении, рассматривается Ю. Хабермасом, закрепляющим за современным миром значение системы знаков49, что примерно соответствует понятию культуры у Ж. Бодрийяра50. Приоритет коммуникационных форм взаимодействия подразумевает возникновение в лиминальном дискурсе качественно иных форм политического руководства: «способом организации общих переговоров между государственными и негосударственными структурами по осуществлению взаимного интереса совместными усилиями, а следовательно, для принятия политического решения, удовлетворяющего все стороны соглашения»51. Такой тип политического руководства имеет значительный потенциал, так как в большей степени соответствует конструктивному разрешению политических конфликтов, в ходе которых достигаются цели всех заинтересованных сторон. Соответственно, эффективное разрешение политических конфликтов предполагает повышение роли практического применения технологий переговоров и медиации.

Структура политического управления, в том числе конфликтным потенциалом современных политических систем, в контексте новейшей парадигмы может быть охарактеризована как трансформирующаяся.

Рациональная модель, утверждавшая принцип команда-контроль, модифицируется, и функции, ранее закреплённые за государством, переходят к неформальным институтам52. В результате третий сектор и НКО обретают новые функции в процессе предупреждения и контроля за разрешением политических конфликтов, дополняя традиционные государственные и Гавра Д.П. Основы теории коммуникации. – СПб.: Питер, 2011. – С. 233.

Гавра Д.П. Основы теории коммуникации. – С. 231.

СморгуновЛ.В. Сетевой подход к политике и управлению. // Полис. Политические исследования. 2001. № 3. – С. 80.

Демидов А.А. Управление и социальная политика: рамки участия некоммерческих организаций. // Политэкс. 2007. № 4. – С. 149-152.

рыночные механизмы регулирующего воздействия53. Однако возникает потенциал для новых политических конфликтов: перераспределение функций понижает степень личной ответственности за неудачную реализацию конкретных мер. В результате повышается значимость коррупции как фактора эскалации политических конфликтов.

Трансформация политического дискурса предопределяет изменения критериев оценки политической эффективности, в том числе мер регулирующего воздействия на политические конфликты (подробнее эта проблема будет рассмотрена в соответствующем параграфе. – Прим. автора).

В постиндустриальном обществе значительно сокращаются расстояния, в частности, за счёт развития Интернета, ускоряющего процесс обмена информацией, что наделяет индивидов возможностью дистанционного участия в конференциях, саммитах и торгах;

это же касается дистанционного политического волеизъявления, равно как и участия в политических дебатах.

Постиндустриальная экономика ощутимо «ускорилась»: «когда что-то растет в цене на 2300 процентов в год, решения приходится принимать быстро.

Наиболее ценным становится возможность чувствовать перемены и них»54.

подстраиваться под Эффективность конфликторазрешения в политической сфере уже может быть оценена не только по критерию цель средства, но и цель-процессы55, с учетом трансакционных издержек. В результате понятие «эффективность» в перспективе, по-видимому, трансформируется в «действенность».

Для политического дискурса нового типа характерно не только смещение приоритетов, перераспределение ролей сторон в политических конфликтах, изменение критериев оценки эффективности регулирующего воздействия, но и возникновение принципиально иных форм конфликтного взаимодействия. В частности, постиндустриальные реалии конституируют Константинова Л.В. Становление общественного сектора как субъекта социальной политики: опыт концептуализации и анализ реальных практик // Журнал исследований социальной политики. 2004. № 4. – С. 447–469.

Spector R. Amazon.com: Get big fast. London: Random house business books, 2007. – P. 41.

Сморгунов Л.В. Сетевой подход к политике и управлению. // Полис. Политические исследования. 2001. № 3. – С. 107.

ранее не существовавший тип политического конфликта, детерминированный «выключенностью» (на сегодняшний день в российской науке не существует однозначного перевода англоязычного термина «exclusion»56. – Прим. автора) ряда социальных групп из трансформирующейся системы политических отношений. В российской политической науке подобные конфликты концептуализированы лишь частично. Отметим исследования в области цифрового неравенства, то есть различия между социальными группами по наличию доступа в Интернет57. В России это неравенство увеличивается, что негативно сказывается на культуре политического участия58 и приводит к эскалации протестных и абсентеистских настроений среди российского населения, «выключенного»

из виртуальных реалий политического процесса.

Помимо политических конфликтов, связанных с эволюцией технологий, применение сетевого подхода, являющегося ценностно ориентированным59, позволяет выделить новые типы этического поведения в политике, нередко конфликтные по отношению к существовавшим ранее мировоззренческим установкам. В этом плане наглядным иллюстративным примером являются результаты исследований финских политологов.

Экономика Финляндии стабильно входит в число наиболее развитых в информационном плане среди стран Европы60, поэтому постиндустриальные реалии для финских ученых – это не абстрактный концепт, а вполне реальный предмет научного интереса. Ранее господствовавшая в финском обществе протестантская этика сегодня частично вытеснена хакерской, Himanen P. The Information Society and the Welfare State: The Finnish Model. –Oxford: Oxford UP, 2002.– P.

Быков И.А., Халл Т.Э. Цифровое неравенство и политические предпочтения интернет-пользователей в России. // Полис. Политические исследования. 2011. № 5. – С. 151-163.

Быков И.А., Халл Т.Э. Цифровое неравенство и политические предпочтения интернет-пользователей в России. – С. 152.

Сморгунов Л.В. Сетевой подход к политике и управлению. // Полис. Политические исследования. 2001. № 3. – С. 106.

Грум-Гржимайло Ю.В. Экономика информационного общества: иллюзии и реальность. // Информационное общество. 2010. Вып 6. – С. 12-27.

имеющей отношение не только к виртуальной жизни, но и мировоззрению61.

Этот тип этического поведения не подразумевает совершение преступных действий в сети Интернет, но используется для обозначения энтузиазма в любой сфере повседневной и профессиональной деятельности62. Для данного типа этического мировоззрения характерен отход от регламентированного рабочего дня, что приводит к интенсивному развитию сферы частичной работы63.

занятости в Финляндии, например, в сфере социальной Возникновение нового типа этики прямым образом связано с трансформацией политического дискурса: хакерская этика вступает в конфликт с традиционной протестантской этикой, в результате изменяются электоральные предпочтения граждан, при этом правительство оказывается перед необходимостью учёта новых ценностных идеалов молодежи, в частности, разрабатываются механизмы социальной защиты граждан, предпочитающих частичную занятость и свободный рабочий график.

В отличие от подходов, созданных в рамках современной эпистемы, политические конфликты в лиминальном дискурсе значительно труднее классифицировать. Подводя предварительные итоги, мы можем отметить, что эволюционирующие политические конфликты имеют коммуникативную природу, ведутся за статусную декларацию, актуализируются в виде новых типов этического поведения и порождаются изоляционизмом качественно иного типа. При этом эффективность регулирующего воздействия означает действенность, а роль государства понижается ввиду перераспределения полномочий регулирующего воздействия на политические конфликты между традиционными и новыми институтами. Трансформация политических конфликтов, по нашему мнению, требует пересмотра классических критериев классификации. Типологии, сконструированные российскими политологами Кабылинский Б.В. Этика индустриального и информационного общества: конфликт или кооперация? – Освоение минеральных ресурсов Севера: проблемы и решения: Труды 9-ой международной научно практической конференции 6-8 апреля 2011 г. / Филиал СПГГИ (ТУ) «Воркутинский горный институт». – Воркута, 2011. – С. 614.

Himanen P. The hacker ethic. – New York: Random hacker trade paperback, 2010. – P 20.

Кабылинский Б.В. Социальная работа в современном государстве всеобщего благосостояния (на примере Финляндии). // Учёные записки Санкт-Петербургского государственного института психологии и социальной работы. 2011. Выпуск 1. Том 15. – С. 142.

в рамках современной эпистемы, по преимуществу основаны на таких критериях классификации политических конфликтов, как природа, предмет, результат окончания, сила изначальной позиции сторон, число сторон политического конфликта.

Таблица 1. Критерии классификации и виды политических конфликтов (современная эпистема) Критерии классификации Виды политических конфликтов Природа конфликта Первичный Вторичный Предмет конфликта Собственно Эволюционистский политический Результат окончания конфликта Конструктивный Деструктивный Сила изначальной позиции сторон Вертикальный Горизонтальный Число сторон Бинарный Полисубъектный В соответствии с данной конфликтологической парадигмой мы можем выделить следующие типы политических конфликтов. Первичные политические конфликты – это конфликты политических культур. В зависимости от того, какие ценности, «благодаря которым какие-либо интересы или способности нашего существа получают свое развитие»64, будут установлены в политической системе в качестве доминирующих, определяется специфика конфликтного взаимодействия по частным проблемам политического процесса. Такие конфликты носят системный характер, потому что смена доминирующей ценности предполагает радикальное переустройство политической системы. Вторичные политические конфликты – это функциональные конфликты. Такие конфликты связаны с перераспределением полномочий в системе принятия политических решений. Собственно политические конфликты ведутся за право сохранения или увеличения властных полномочий, в то время как к эволюционистским конфликтам относятся этнические и социальные Зиммель Г. Избранные работы. – Киев: Ника-Центр, 2006. – С. 88-89.

конфликты, субъекты которых стремятся перевести конфликт на политический уровень с целью усиления своей позиции за счет привлечения административного ресурса.

Далее, политические конфликты бывают конструктивными и деструктивными. Фактически этот критерий в сжатом виде представляет собой теорию конфликта и теорию порядка: политический конфликт либо вреден для системы политических отношений, либо способствует ее качественному обновлению. Поскольку иерархия в системе политических отношений подразумевает качественные различия между влиятельностью и ресурсами различных институтов, конфликты подразделяются на вертикальные и горизонтальные. Если статус и ресурсы сторон примерно равны, конфликт относится к горизонтальным. В случае заведомого неравенства начальных позиций конфликт следует определять как вертикальный. Наконец, политический конфликт определяется как бинарный или полисубъектный по числу участников. Бинария означает, что конфликтующих сторон две: это могут быть организованные группы, практически в любом количестве, главное – это четкое деление противников на два лагеря. Соответственно, к полисубъектным конфликтам относятся все политические противоборства, в которых число сторон со взаимоисключающими интересами превышает два.

Классификация политических конфликтов в рамках постструктуралистской эпистемы (с уточнением, что данная парадигма является лиминальной по отношению к современной эпистеме. – Прим.

Таблица 2. Критерии классификации и виды политических конфликтов (постструктуралистская эпистема) Критерии классификации Виды политических конфликтов Природа конфликта Флуктуационный Предмет конфликта За признание За право статусной декларирования функции статусной функции Результат окончания конфликта Конструктивный Деструктивный Сила изначальной позиции сторон Асимметричный Симметричный Число сторон Сетевой Два критерия из пяти, по нашему мнению, временно должны быть закреплены за каждым конфликтом нового типа, пока принципы организации знания о политическом конфликте не выйдут на качественно иной уровень.

Критерий «число сторон» утрачивает первоначальное значение в постиндустриальных реалиях, так же, как и смысл первичной/вторичной природы конфликта. В случае, когда речь идет о политических сетях, вступающих в конфликтное отношение, невозможно указать точное число субъектов конфликта: оно постоянно меняется, в зависимости от того, сколько элементов сети принимает пассивное или активное участие в конфликтном взаимодействии. Критерий классификации «природа конфликта» также утрачивает значение в основном из-за утраты временем такого свойства, как линейность. Здесь речь идет о том, что постоянно меняющийся субъект политического конфликта не может быть зафиксирован наукой как объект, которому присущи первичные и производные устремления. Поэтому политический конфликт становится флуктуационным, мы можем уловить только постоянные колебания, причем не в линейном времени, а в различных точках бифуркации. Содержательный смысл таких видов конфликтов, как конструктивные и деструктивные, меняет своё значение с сохранения/улучшения или разрушения/ухудшения системы политических отношений на достижение соответствия или несоответствия целям субъектов политического конфликта. С другой стороны, сетевой тип отношений подразумевает искажение вертикальной и горизонтальной иерархии. Поэтому критерий «сила изначальной позиции сторон» позволяет нам выделить уже не вертикальные или горизонтальные, а симметричные и асимметричные конфликты. Здесь возникает проблема поиска новых критериев оценки силы сторон, которая в перспективе должна исходить из действенности, а не эффективности и учитывать экономический, политический ресурс, степень интеграции субъекта в систему сетевых отношений и возможность оказывать влияние на ее элементы, а также другие факторы. Классифицировать политические конфликты в рамках постструктуралистской эпистемы по предмету конфликта сравнительно нетрудно. На социальном уровне индивиды и их объединения ведут борьбу за право декларировать статусные функции. Сюда относятся лоббистская деятельность, борьба групп интересов и т.д. На политическом уровне субъекты политики вступают в конфликт за признание, дающее право реализовывать соответствующие функции. Конфликтное взаимодействие сводится к борьбе за электорат, уважение и почитание в массовом сознании и на международной политической арене и т.д.

Предложенная автором классификация фиксирует изменения сущностных характеристик политических конфликтов в лиминальном дискурсе. Эти изменения, на наш взгляд, происходят только в политических системах, где постиндустриальное общество достигло определенного уровня развития. В зависимости от этого уровня в конкретных политических системах возникает пропорция между актуализирующимися конфликтами нового типа и уже сформировавшимися формами конфликтного взаимодействия. Точно так же определяется соотношение знания, в зависимости от степени развития новых теоретических подходов к разрешению политических конфликтов и их эффективного практического применения – аккумулирования знания о растущей роли политических сетей, а не вертикальной структуры, пересмотра критериев оценки эффективности, отхода от традиционного смысла конструктивного/деструктивного разрешения конфликта. Соответственно, знание о политическом конфликте, которым обладает субъект регулирующего воздействия, определяет специфику предпринимаемых им действий. В результате в практике конфликторазрешения разграничиваются пределы эффективного применения уже существующих и новейших технологий регулирующего воздействия. Но реструктуризация знания о современном политическом конфликте и возникновение качественно иного типа мышления является ключевым, но не единственным условием эффективной теоретизации и внедрения в практику новых способов урегулирования и разрешения современных политических конфликтов: в обществе должна сформироваться культура социально политических отношений нового типа и постиндустриальная экономика.

Возникновение новых форм политических конфликтов, мало поддающихся традиционным способам регулирующего воздействия, мотивирует субъектов регулирующего воздействия осваивать новое и совершенствовать имеющееся теоретическое и эмпирическое знание о конфликторазрешении с целью эффективного достижения своих целей в результате окончания политического конфликта.

§ 1.2. Современные подходы к урегулированию и разрешению политических конфликтов В рамках современной эпистемы знание о многообразии методологических подходов к урегулированию и разрешению современных политических конфликтов, по нашему мнению, приобретает форму трёхуровневой системы. На общем уровне формулируются универсальные принципы конфликторазрешения и конституируется понятийно терминологический аппарат политической конфликтологии, то есть объект, предмет, субъекты конфликтного взаимодействия, критерии классификации конфликтов, принципы разрешения и способы управления конфликтом и т.д.

Средний уровень – это авторские концепции и методологические подходы к урегулированию и разрешению политических конфликтов. Прикладной уровень – это систематизация эмпирического опыта разрешения политических конфликтов, описание соответствующего инструментария и технологий, поиски путей совершенствования существующих и развития новых способов регулирующего воздействия на современные политические конфликты.

Общий уровень знания о разрешении политических конфликтов содержит определения базовых понятий. Например, Е.И. Степанов в качестве объекта регулирующего воздействия на политические конфликты выделяет социальную напряженность – распространение в самых широких кругах населения настроения недовольства существующим положением дел в жизненно важных сферах общественной и политической жизни65. Отметим, что Е.И. Степанов исходит из методологии политической социологии, в рамках которой существуют альтернативные подходы, авторы которых учитывают относительную самостоятельность политической сферы.

Например, Л.Н. Алисова и З.Т. Голенкова отмечают, что методология под хода к поиску механизмов преодоления конфликтов подразумевает «учет общего социального фона (состояния общества и государства), специфики сферы возникновения конфликта, стадии его протекания»66. Понятия предупреждения, урегулирования и разрешения конфликтов в современной российской науке вызывают меньше дискуссий в научном сообществе, чем соотнесение политической и социальной природы конфликта. Как правило, российские исследователи соглашаются с тем, что предупреждение конфликтов – это деятельность по созданию и закреплению в политических отношениях таких условий взаимодействия их участников, которые исключали, либо существенно уменьшали вероятность возникновения конфликтов. Например, А.С. Семченков определяет предупреждение появления условий для социально-политической напряженности в обществе как «недопущение негативного информационного воздействия на государство, его экономического и военного ослабления, а также обострения Степанов Е.И. Современная конфликтология: общие подходы к моделированию, мониторингу и менеджменту социальных конфликтов. – М.: Издательство ЛКИ, 2008. – С. 50-55.

Алисова Л.Н., Голенкова З.Т. Политическая социология. – М.: Мысль, 2000. – С. 112.

Под предотвращением политического конфликта понимается деятельность субъектов политических отношений, направленная на нейтрализацию возникшего и осознанного противоречия, ведущего к конфликтным действиям, либо недопущение разрушительного воздействия уже текущего конфликта на ту или иную сторону общественной системы. Основными направлениями предотвращения политической конфронтации являются следующие. Во внутриполитической жизни: социальное маневрирование - перераспределение определённой части общественного продукта; политическое маневрирование - широкий спектр мероприятий, призванных обеспечить преобразование разнообразных интересов в устойчивые политические ориентации, фактически способствующие функционированию существующей политической власти; политическое манипулирование - целенаправленное воздействие на общественное сознание и, прежде всего, через каналы массовых коммуникаций; создание «образа врага» - перекладывание ответственности за нерешённые актуальные проблемы на другие политические силы и отвлечение внимания основной массы населения от насущных политических и социально-экономических задач; интеграция контрэлиты - персональное (формальное или неформальное) включение представителей контрэлиты в состав элиты либо приобщение к осуществлению власти организаций и движений, находящихся под влиянием контрэлиты; силовое давление - от установления открытой тоталитарной диктатуры, направленной на насильственное искоренение негативного отношения к системе (в т.ч. физического истребления его носителей) до применения косвенных методов давления при соблюдении норм современного правового порядка, как объявление чрезвычайного положения, репрессии, запрет оппозиционных партий и т. п. Во внешнеполитических отношениях: дальнейшая всеобъемлющая интернационализация жизни мирового сообщества во всех сферах и, прежде всего, хозяйственно-экономической, политической и культурной; строгое соблюдение всеми странами и народами принципа мирного сосуществования; снижение уровня военного противостояния, то есть непрерывное, последовательное и равномерное сокращение вооружений и, прежде всего, оружия массового поражения; усиление роли системы международных межправительственных организаций в области правового регулирования взаимоотношений между странами и народами; осуществление вооружённой «стратегии сдерживания» других государств от военных методов разрешения возникающих споров. Особую значимость в процессе урегулирования политических конфликтов играют применяемые методы урегулирования. Как пока зывает политическая практика, широко применяются следующие методы: «избегания», то есть уклонения одной из сторон от практических действий в конкретной конфликтной ситуации, когда происходит как бы игнорирование противоположной стороны; «откладывания», своего рода уход со сцены открытой политической борьбы, оставление победителю в его полное владение своей территории, сдача своих позиций; «социального исключения», уничтожения (подавления) противника (наиболее распространённые формы этого метода - вооружённое насилие, применяемое как во внутриполитической борьбе, так и на международной арене и законодательное (юридическое) запрещение, т.е., когда одна из сторон (а возможно и обе) вынуждена уйти с открытой арены политической борьбы в связи с постановкой её «вне закона»); компромисс между конфликтующими сторонами (может быть эффективным в том случае, когда отношения между участниками конфликта носят неантагонистический характер, когда стороны имеют какой-то общий интерес). В современных условиях наиболее распространенным средством достижения примирения сторон в технологиях управления конфликтом являются переговоры. В процессе переговоров стороны обмениваются мнениями, что неизбежно снижает остроту конфликта, помогает понять аргументы оппонента и, следовательно, более адекватно оценить истинное соотношение сил, условия примирения. Американские специалисты М.Дойч и С.Шикман считают, что эффективность переговоров, а равно и взаимное удовлетворение сторон повышаются, если последовательно отделять существующие проблемы от субъективной заинтересованности участвующих в споре людей; фокусировать внимание не на принципах, а на реальных противоречиях; вырабатывать несколько возможных вариантов решений; учитывать по преимуществу объективные критерии соотношения сил, а не партийные или идеологические позиции. Обещание уступок, внимательность к партнеру значительно увеличивают шансы прийти к соглашению. Угрозы же, давление на оппонента с позиций силы такую возможность снижают, нередко переводя переговорный процесс в «замороженное» состояние. Таким образом, из множества стратегий разрешения политического конфликта именно переговоры дают возможность уравнять уступки, спокойно рассмотреть альтернативные ситуации, продемонстрировать открытость позиций, ослабить эффективность действий соперника.