В марте 1917 направлен в Кронштадт редактировать газету "Голос правды", также он возглавил большевистскую фракцию совета. Был одним из организаторов июльского мятежа в Кронштадте, несет ответственность за убийства морских офицеров. В конце июля арестован, но 11 окт. освобожден. В нояб. 1917 во главе отряда моряков направлен в Москву для подавления антибольшевистских выступлений. Прибыв в Москву, моряки Раскольникова развернули настоящий террор: под предлогом поисков складов с оружием проводили повальные обыски и аресты, практиковались расстрелы на месте. В кратчайший срок отряд Раскольникова подавил всякое сопротивление в городе. Депутат Учредительного собрания. С 29.01.1918 зам. наркома по морским делам, затем член Реввоенсовета (РВС) восточного фронта, а с 2.9.1918 член РВС Республики. В конце 1918 назначен зам. командующего 7-й армией по морской части и член РВС Балтийского флота. Поставлен во главе крупного отряда (линкор, крейсер, 2 миноносца), который должен был противодействовать английскому флоту. Проявил себя бездарным командиром и в начале 1919 был бзят в плен на миноносце "Спартак". 27.5.1919 был обменян на 17 пленных английских офицеров. В 1919-20 командовал Астраханско-Каспийской (затем Волжско-Каспийской) военной.флотилией. Культурно-просветительским отделом флотилии руководила жена Раскольникова - Л.М. Рейснер, а политотделом - ее отец М.А. Рейснер. В июне 1920 - январе. 1921 командующий Балтийским флотом. Во время дискуссии о профсоюзах (1920) был одним из активных сторонников Л.Д. Троцкого. Флот находился в полуразложившемся состоянии, и Раскольников не смог сделать ничего для его укрепления, кроме того, крайне неумелые действия Раскольникова привели к резкому росту на флоте недовольства большевиками. Через месяц после ухода Раскольникова в Кронштадте вспыхнуло восстание. От расстройства Раскольников заболел, вмешался М.И. Калинин, "дали вина, особый стол, лекарства - и кризис прошел". В 1921-1923 полпред в Афганистане, который был первой страной, установившей дипломатические отношения с РСФСР. Слишком активные и неумелые действия Раскольникова вызвали требования Великобритании об его отзыве из Афганистана. Советское правительство отказало Англии, но через некоторое время отозвало Раскольникова под благовидным предлогом. В 1924-30 редактор журнала "Молодая гвардия", главный редактор издательства "Московский рабочий". Вскоре Раскольников стал также редактором "Красной нови"; его предшественник был обвинен в "противодействии пролетарской культуре" и удален. С 1928 пред. Главного репертуарного комитета, осуществлявшего жесточайшую цензуру всех драматургических, музыкальных и кинематографических произведений. С 1929 член Коллегии Наркомата просвещения РСФСР и нач. Главного управления по делам искусства, в состав которого вошел и Главрепертком. Под его непосредственным руководством запрещены к показу пьесы М.А. Булгакова, проводилась бездарная конъюнктурная правка произведений писателей. В 1930 выпустил социальную трагедию "Робеспьер", которую сразу же начали ставить во многих театрах. Даже крайне благосклонная к Раскольникову советская критика тех лет отмечала, что ему "недостает живости и реалистичности изображения". В 1930-38 полпред в Эстонии, Дании, Болгарии. В марте 1938 вызван в Москву. Как мог затягивал возвращение, а затем в день отъезда 1.4.1938 получил сообщение, что его признали виновным в "дезертирстве". Отказался вернуться и стал невозвращенцем. В 1939 заочно исключен из партии, и 17.7.1939 Верховный суд СССР объявил Раскольникова "врагом народа", "вне закона" и лишил советского гражданства. Опубликовал во Франции (окт. 1939) получившее широкую известность "Открытое письмо Сталину" (написано 17.8.1939), ставшее наиболее резким и в то же время наиболее обоснованным обвинением Сталина в массовых репрессиях. "Сталин, вы объявили меня "вне закона". Этим актом вы уравняли меня в правах - точнее, в бесправии - со всеми советскими гражданами, которые под вашим владычеством живут вне закона, - писал Раскольников - Вы начали кровавые расправы с бывших троцкистов, зиновьевцев и бухаринцев, потом перешл
и к истреблению старых большевиков, затем уничтожили партийные и беспартийные кадры, выросшие во время Гражданской войны и вынесшие на своих плечах строительство первых пятилеток, и организовали истребление комсомола". При этом, крайне доказательно обличая диктатуру Сталина, Раскольников сосредоточился лишь на обвинениях в репрессиях против большевиков, колхозников, рабочих. Он совершенно не коснулся, и не мог коснуться, массовых расстрелов "классовых врагов", огромных масс населения, не имевших никакого отношения к партноменклатуре. Скончался при подозрительных обстоятельствах (выпал из окна), по одной из наиболее распространенных версий - убит агентами НКВД. (Это утверждение нельзя считать вполне достоверным; его сформулировал Рой Медведев, не утруждая себя доказательствами. - Ред.)
В 1963 реабилитирован.
Использованы материалы из кн.: Залесский К.А. Империя Сталина. Биографический энциклопедический словарь. Москва, Вече, 2000
Для тех кто не очень знаком с историей, позволю несколько слов от себя:
Федор Федорович Раскольников, будучи вызван с дипломатической службы в Москву, был достаточно осмотрителен и решил сделаться невозвращенцем, так как все знали, что он давнишний протеже Льва Давидовича Троцкого. Он пошел даже дальше и написал гневное открытое письмо товарищу Сталину, которое, несмотря на противоречивые мнения о самом Раскольникове, все считают довольно толковым. Письмо датировано 17 августа 1939 года, а 12 сентября того же года автора уже хоронили в Ницце. Так иногда бывает с теми, кто любит писать открытые письма сильным мира сего.
Оставался, правда, еще извечный оппонент Сталина, неуемный товарищ Троцкий, который не стеснялся в выражениях при любом упоминании о Иосифе Виссарионовиче. Несколько покушений на него сорвалось, но наконец 21 августа 1940 года, в Мексике, твердая рука агента НКВД с ледорубом и голова Льва Давидовича оказались в одно и то же время в одном и том же месте, с летальными последствиями для последнего.
Если кто не в курсе, то Мексика - это довольно далеко, практически с противоположной стороны Земного шара. Этот маленький исторический экскурс позволяет нам всем лучше понять, почему в самом СССР у товарища Сталина вообще не было открытых критиков, а лишь одни восторженные почитатели.
Открытое письмо Сталину.
Сталин, вы объявили меня «вне закона». Этим актом вы уравняли меня в правах – точнее, в бесправии – со всеми советскими гражданами, которые под вашим владычеством живут вне закона.
Со своей стороны отвечаю полной взаимностью: возвращаю вам входной билет в построенное вами "царство социализма" и порываю с вашим режимом.
Ваш «социализм», при торжестве которого его строителям нашлось место лишь за тюремной решеткой, так же далёк от истинного социализма, как произвол вашей личной диктатуры не имеет ничего общего с диктатурой пролетариата.
Вам не поможет, если награждённый орденом, уважаемый революционер-народоволец Н.А. Морозов подтвердит, что именно за такой «социализм» он провел пятьдесят лет своей жизни под сводами Шлиссельбургской крепости.
Стихийный рост недовольства рабочих, крестьян, интеллигенции властно требовал крутого политического маневра, подобно ленинскому переходу к нэпу в 1921 году. Под напором советского народа вы "даровали" демократическую конституцию. Она была принята всей страной с неподдельным энтузиазмом.
Честное проведение в жизнь демократических принципов демократической конституции 1936 года, воплотившей надежды и чаяния всего народа, ознаменовало бы новый этап расширения советской демократии.
Но в вашем понимании всякий политический манёвр – синоним надувательства и обмана. Вы культивируете политику без этики, власть без честности, социализм без любви к человеку.
Что сделали вы с конституцией, Сталин?
Испугавшись свободы выборов, как «прыжка в неизвестность», угрожавшего вашей личной власти, вы растоптали конституцию, как клочок бумаги, выборы превратили в жалкий фарс голосования за одну единственную кандидатуру, а сессии Верховного Совета наполнили акафистами и овациями в честь самого себя. В промежутках между сессиями вы бесшумно уничтожали "зафинтивших" депутатов, насмехаясь над их неприкосновенностью и напоминая, что хозяином земли советской является не Верховный Совет, а вы. Вы сделали всё, чтобы дискредитировать советскую демократию, как дискредитировали социализм. Вместо того, чтобы пойти по линии намеченного конституцией поворота, вы подавляете растущее недовольство насилием и террором. Постепенно заменив диктатуру пролетариата режимом вашей личной диктатуры, вы открыли новый этап, который в истории нашей революции войдёт под именем «эпохи террора».
Никто в Советском Союзе не чувствует себя в безопасности. Никто, ложась спать, не знает, удастся ли ему избежать ночного ареста, никому нет пощады. Правый и виноватый, герой Октября и враг революции, старый большевик и беспартийный, колхозный крестьянин и полпред, народный комиссар и рабочий, интеллигент и Маршал Советского Союза – все в равной мере подвержены ударам вашего бича, все кружатся в дьявольской кровавой карусели.
Как во время извержения вулкана огромные глыбы с треском и грохотом рушатся в жерло кратера, так целые пласты советского общества срываются и падают в пропасть.
Вы начали кровавые расправы с бывших троцкистов, зиновьевцев и бухаринцев, потом перешли к истреблению старых большевиков, затем уничтожили партийные и беспартийные кадры, выросшие в гражданской войне, вынесшие на своих плечах строительство первых пятилеток, и организовали избиение комсомола.
Вы прикрываетесь лозунгом борьбы «с троцкистско-бухаринскими шпионами». Но власть в ваших руках не со вчерашнего дня. Никто не мог "пробраться" на ответственный пост без вашего разрешения.
Кто насаждал так называемых «врагов народа» на самые ответственные посты государства, партии, армии, дипломатии?
– Иосиф Сталин.
Прочитайте старые протоколы Политбюро: они пестрят назначениями и перемещениями только одних «троцкистско-бухаринских шпионов», «вредителей» и «диверсантов». И под ними красуется надпись – И. Сталин.
Вы притворяетесь доверчивым простофилей, которого годами водили за нос какие-то карнавальные чудовища в масках.
– Ищите и обрящите козлов отпущения, – шепчете вы своим приближённым и нагружаете пойманные, обречённые на заклание жертвы своими собственными грехами.
Вы сковали страну жутким страхом террора, даже смельчак не может бросить вам в лицо правду.
Волны самокритики «не взирая на лица» почтительно замирают у подножия вашего пьедестала.
Вы непогрешимы, как папа! Вы никогда не ошибаетесь!
Но советский народ отлично знает, что за всё отвечаете вы, «кузнец всеобщего счастья».
С помощью грязных подлогов вы инсценировали судебные процессы, превосходящие вздорностью обвинения знакомые вам по семинарским учебникам средневековые процессы ведьм.
Вы сами знаете, что Пятаков не летал в Осло, М. Горький умер естественной смертью и Троцкий не сбрасывал поезда под откос.
Зная, что всё это ложь, вы поощряете своих клеветников:
– Клевещите, клевещите, от клеветы всегда что-нибудь останется.
Как вам известно, я никогда не был троцкистом. Напротив, я идейно боролся со всеми оппозициями в печати и на широких собраниях. Я и сейчас не согласен с политической позицией Троцкого, с его программой и тактикой. Принципиально расходясь с Троцким, я считаю его честным революционером. Я не верю и никогда не поверю в его сговор с Гитлером и Гессом.
Вы - повар, готовящий острые блюда, для нормального человеческого желудка они не съедобны.
Над гробом Ленина вы принесли торжественную клятву выполнить его завещание и хранить как зеницу ока единство партии. Клятвопреступник, вы нарушили и это завещание Ленина.
Вы оболгали, обесчестили и расстреляли многолетних соратников Ленина: Каменева, Зиновьева, Бухарина, Рыкова и др., невиновность которых вам была хорошо известна. Перед смертью вы заставили их каяться в преступлениях, которых они не совершали, и мазать себя грязью с ног до головы.
А где герои Октябрьской революции? Где Бубнов? Где Крыленко? Где Антонов-Овсеенко? Где Дыбенко?
Вы арестовали их, Сталин.
Где старая гвардия? Её нет в живых.
Вы расстреляли её, Сталин.
Вы растлили, загадили души ваших соратников. Вы заставили идущих за вами с мукой и отвращением шагать по лужам крови вчерашних товарищей и друзей.
В лживой истории партии, написанной под вашим руководством, вы обокрали мёртвых, убитых, опозоренных вами людей и присвоили себе их подвиги и заслуги.
Вы уничтожили партию Ленина, а на её костях построили новую партию «Ленина-Сталина», которая служит удачным прикрытием вашего единовластия.
Вы создали её не на базе общей теории и тактики, как строится всякая партия, а на безыдейной основе личной любви и преданности вам. Знание программы первой партии было объявлено необязательным для её членов, но зато обязательна любовь к Сталину, ежедневно подогреваемая печатью. Признание партийной программы заменяется объяснением любви к Сталину.
Вы – ренегат, порвавший со вчерашним днём, предавший дело Ленина. Вы торжественно провозгласили лозунг выдвижения новых кадров. Но сколько этих молодых выдвиженцев уже гниёт в ваших казематах? Сколько из них вы расстреляли, Сталин?
С жестокостью садиста вы избиваете кадры, полезные, нужные стране. Они кажутся вам опасными с точки зрения вашей личной диктатуры.
Накануне войны вы разрушаете Красную Армию, любовь и гордость страны, оплот её мощи. Вы обезглавили Красную Армию и Красный Флот. Вы убили самых талантливых полководцев, воспитанных на опыте мировой и гражданской войн, во главе с блестящим маршалом Тухачевским.
Вы истребили героев гражданской войны, которые преобразовали Красную Армию по последнему слову военной техники и сделали её непобедимой.
В момент величайшей военной опасности вы продолжаете истреблять руководителей армии, средний командный состав и младших командиров.
Где маршал Блюхер? Где маршал Егоров?
Вы арестовали их, Сталин.
Для успокоения взволнованных умов вы обманываете страну, что ослабленная арестами и казнями Красная Армия стала ещё сильней.
Зная, что закон военной науки требует единоначалия в армии от главнокомандующего до взводного командира, вы воскресили институт военных комиссаров, который возник на заре Красной Армии и Красного Флота, когда у нас еще не было своих командиров, а над военным специалистами старой армии нужен был политический контроль.
Не доверяя красным командирам, вы вносите в Армию двоевластие и разрушаете воинскую дисциплину.
Под нажимом советского народа вы лицемерно вскрываете культ исторических русских героев: Александра Невского и Дмитрия Донского, Суворова и Кутузова, надеясь, что в будущей войне они помогут вам больше, чем казнённые маршалы и генералы.
Пользуясь тем, что вы никому не доверяете, настоящие агенты гестапо и японская разведка с успехом ловят рыбу в мутной, взбаламученной вами воде, подбрасывая вам в изобилии подложные документы, порочащие самых лучших, талантливых и честных людей.
В созданной Вами гнилой атмосфере подозрительности, взаимного недоверия, всеобщего сыска и всемогущества Наркомвнутрдела, которому вы отдали на растерзание Красную Армию и всю страну, любому «перехваченному» документу верят – или притворяются, что верят, – как неоспоримому доказательству.
Подсовывая агентам Ежова фальшивые документы, компрометирующие честных работников миссии, «внутренняя линия» РОВСа1 в лице капитана Фосса добилась разгрома нашего полпредства в Болгарии – от шофера М. И. Казакова до военного атташе В. Т. Сухорукова.
Вы уничтожаете одно за другим важнейшие завоевание Октября. Под видом борьбы с текучестью рабочей силы вы отменили свободу труда, закабалили советских рабочих, прикрепив их к фабрикам и заводам. Вы разрушили хозяйственный организм страны, дезорганизовали промышленность и транспорт, подорвали авторитет директора, инженера и мастера, сопровождая бесконечную чехарду смещений и назначений арестами и травлей инженеров, директоров и рабочих как «скрытых, еще не разоблаченных вредителей».
Сделав невозможной нормальную работу, вы под видом борьбы с «прогулами» и «опозданиями» трудящихся заставляете их работать бичами и скорпионами жестоких и антипролетарских декретов.
Ваши бесчеловечные репрессии делают нестерпимой жизнь советских трудящихся, которых за малейшую провинность с волчьим паспортом увольняют с работы и выгоняют с квартиры.
Рабочий класс с самоотверженным героизмом нёс тягость напряжённого труда и недоедания, голода, скудной заработной платы, жилищной тесноты и отсутствия необходимых товаров. Он верил, что вы ведёте к социализму, но вы обманули его доверие. Он надеялся, что с победой социализма в нашей стране, когда осуществится мечта светлых умов человечества о великом братстве людей, всем будет житься радостно и легко.
Вы отняли даже эту надежду: вы объявили – социализм построен до конца. И рабочие с недоумением, шёпотом спрашивали друг друга: «Если это социализм, то за что боролись, товарищи?».
Извращая теорию Ленина об отмирании государства, как извратили всю теорию марксизма-ленинизма, вы устами ваших безграмотных доморощенных «теоретиков», занявших вакантные места Бухарина, Каменева и Луначарского, обещаете даже при коммунизме сохранить власть ГПУ.
Вы отняли у колхозных крестьян всякий стимул к работе. Под видом борьбы с «разбазариванием колхозной земли» вы разоряете приусадебные участки, чтобы заставить крестьян работать на колхозных полях. Организатор голода, грубостью и жестокостью неразборчивых методов, отличающих вашу тактику, вы сделали всё, чтобы дискредитировать в глазах крестьян ленинскую идею коллективизации.
Лицемерно провозглашая интеллигенцию «солью земли», вы лишили минимума внутренней свободы труд писателя, учёного, живописца. Вы зажали искусство в тиски, от которых оно задыхается, чахнет и вымирает. Неистовство запуганной вами цензуры и понятная робость редакторов, за всё отвечающих своей головой, привели к окостенению и параличу советской литературы. Писатель не может печататься, драматург не может ставить пьесы на сцене театра, критик не может высказать своё личное мнение, не отмеченное казённым штампом.
Вы душите советское искусство, требуя от него придворного лизоблюдства, но оно предпочитает молчать, чтобы не петь вам «осанну». Вы насаждаете псевдоискусство, которое с надоедливым однообразием воспевает вашу пресловутую, набившую оскомину «гениальность».
Бездарные графоманы славословят вас, как полубога, «рождённого от Луны и Солнца», а вы, как восточный деспот, наслаждаетесь фимиамом грубой лести.
Вы беспощадно истребляете талантливых, но лично вам неугодных русских писателей. Где Борис Пильняк? Где Сергей Третьяков? Где Александр Аросев? Где Михаил Кольцов? Где Тарасов-Родионов? Где Галина Серебрякова, виновная в том, что была женой Сокольникова?
Вы арестовали их, Сталин.
Вслед за Гитлером вы воскресили средневековое сжигание книг.
Я видел своими глазами рассылаемые советским библиотекам огромные списки книг, подлежащих немедленному и безусловному уничтожению. Когда я был полпредом в Болгарии, то в 1937 г. в полученном мною списке обречённой огню литературе я нашёл мою книгу исторических воспоминаний «Кронштадт и Питер в 1917 году». Против фамилий многих авторов значилось: «Уничтожать все книги, брошюры, портреты».
Вы лишили советских учёных, особенно в области гуманитарных наук, минимума свободы научной мысли, без которого творческая работа учёного становится невозможной.
Самоуверенные невежды интригами, склоками и травлей не дают работать в лабораториях, университетах и институтах.
Выдающихся русских учёных с мировым именем - академиков Ипатьева и Чичибабина, вы на весь мир провозгласили «невозвращенцами», наивно думая их обесславить, но опозорили только себя, доведя до сведения всей страны и мирового общественного мнения постыдный для вашего режима факт, что лучшие учёные бегут из вашего "рая", оставляя вам ваши благодеяния: квартиру, автомобиль, карточку на обеды в совнаркомовской столовой.
Вы истребляете талантливых русских учёных.
Где лучший конструктор советских аэропланов, Туполев? Вы не пощадили даже его. Вы арестовали Туполева, Сталин!
Нет области, нет уголка, где можно было бы спокойно заниматься любимым делом. Директор театра, замечательный режиссёр, выдающийся деятель искусства Всеволод Мейерхольд не занимался политикой. Но вы арестовали и Мейерхольда, Сталин.
Зная, что при нашей бедности кадрами особенно ценен каждый культурный и опытный дипломат, вы заманили в Москву и уничтожили одного за другим почти всех советских полпредов. Вы разрушили дотла весь аппарат Народного комиссариата иностранных дел.
Уничтожая везде и всюду золотой фонд нашей страны, её молодые кадры, вы истребили во цвете лет талантливых и многообещающих дипломатов.
В грозный час военной опасности, когда острие фашизма направлено против Советского Союза, когда борьба за Данциг и война в Китае – лишь подготовка плацдарма для будущей интервенции против СССР, когда главный объект германо-японской агрессии – наша Родина, когда единственная возможность предотвращения войны – открытое вступление Союза Советов в Международный блок демократических государств, скорейшее заключение военного и политического союза с Англией и Францией, вы колеблетесь, выжидаете и качаетесь, как маятник, между двумя «осями».
Во всех расчетах вашей внешней и внутренней политики вы исходите не из любви к Родине, которая вам чужда, а из животного страха потерять личную власть. Ваша беспринципная диктатура, как гнилая колода, лежит поперёк дороги нашей страны. «Отец народов», вы предали побеждённых испанских революционеров, бросили их на произвол судьбы и предоставили заботу о них другим государствам. Великодушное спасение жизни не в ваших принципах. Горе побеждённым! Они вам больше не нужны.
Европейских рабочих, интеллигентов, ремесленников, бегущих от фашистского варварства, вы равнодушно предоставили гибели, захлопнув перед ними дверь нашей страны, которая на своих огромных просторах может гостеприимно приютить многие тысячи эмигрантов.
Как все советские патриоты, я работал, на многое закрывая глаза. Я слишком долго молчал. Мне было трудно рвать последние связи не с вашим обречённым режимом, а с остатками старой ленинской партии, в которой я пробыл без малого 30 лет, а вы разгромили её в три года. Мне было мучительно больно лишаться моей Родины.
Чем дальше, тем больше интересы вашей личной диктатуры вступают в непрерывный конфликт и с интересами рабочих, крестьян, интеллигенции, с интересами всей страны, над которой вы измываетесь как тиран, дорвавшийся до единоличной власти.
Ваша социальная база суживается с каждым днём. В судорожных поисках опоры вы лицемерно расточаете комплименты «беспартийным большевикам», создаёте одну за другой привилегированные группы, осыпаете их милостями, кормите подачками, но не в состоянии гарантировать новым «калифам на час» не только их привилегий, но даже права на жизнь.
Ваша безумная вакханалия не может продолжаться долго. Бесконечен список ваших преступлений. Бесконечен список ваших жертв, нет возможности их перечислить.
Рано или поздно советский народ посадит вас на скамью подсудимых как предателя социализма и революции, главного вредителя, подлинного врага народа, организатора голода и судебных подлогов.
Я правду о тебе порасскажу такую,
Что хуже всякой лжи.
Сталин, Вы объявили меня «вне закона». Этим актом Вы уравняли меня в правах - точнее, в бесправии - со всеми советскими гражданами, которые под Вашим владычеством живут вне закона. Со своей стороны, отвечаю полной взаимностью: возвращаю Вам входной билет в построенное Вами «царство социализма» и порываю с Вашим режимом. Ваш «социализм», при торжестве которого его строителям нашлось место лишь за тюремной решеткой, так же далек от истинного социализма, как произвол Вашей личной диктатуры не имеет ничего общего с диктатурой пролетариата.» Вам не поможет, если награжденный орденом уважаемый революционер-народоволец Н.А. Морозов подтвердит, что именно за такой «социализм» он провел 20 лет своей жизни под сводами Шлиссельбургской крепости.
Стихийный рост недовольства рабочих, крестьян, интеллигентов властно требовал крутого политического маневра наподобие ленинского перехода к НЭПу в 1921 г. Под напором советского народа Вы «даровали» демократическую конституцию. Она была принята всей страной с неподдельным энтузиазмом. Честное проведение в жизнь демократических принципов конституции 1936 г., воплотившей надежды и чаяния всего народа, ознаменовало бы новый этап расширения советской демократии. Но в Вашем понимании всякий политический маневр - синоним надувательства и обмана. Вы культивируете политику без этики, власть без честности, социализм без любви к человеку.
Что Вы сделали с конституцией, Сталин? Испугавшись свободы выбора, как «прыжка в неизвестность», угрожавшего Вашей личной власти, Вы растоптали конституцию, как клочок бумаги, выборы превратили в жалкий фарс голосования за одну-единственную кандидатуру, а сессии Верховного Совета наполнили акафистами и овациями в честь самого себя» В промежутках между сессиями Вы бесшумно уничтожаете «зафинтивших» депутатов, насмехаясь над неприкосновенностью и напоминая, что хозяином земли советской является не Верховный Совет, а Вы. Вы сделали все, чтобы дискредитировать советскую демократию, как дискредитировали социализм. Вместо того, чтобы пойти по линии намеченного конституцией поворота, Вы подавляете растущее недовольство насилием и террором. Постепенно заменив диктатуру пролетариата режимом Вашей личной диктатуры, Вы открыли новый этап, который в историю нашей революции войдет под именем эпохи террора. Никто в Советском Союзе не чувствует себя в безопасности. Никто, ложась спать, не знает, удастся ли ему избежать ночного ареста. Никому нет пощады. Правый и виноватый, герой Октября и враг революции, старый большевик и беспартийный, колхозный крестьянин и полпред, народный комиссар и рабочий, интеллигент и Маршал Советского Союза - все в равной мере (с. 612) подвержены ударам бича, все кружатся в дьявольской кровавой карусели. Как во время извержения вулкана огромные глыбы с треском и грохотом рушатся в жерло кратера, так целые пласты советского общества срываются и падают в пропасть.
Вы начали кровавые расправы с бывших троцкистов, зиновьевцев и бухаринцев, потом перешли к истреблению старых большевиков, затем уничтожили партийные и беспартийные кадры, выросшие в гражданской войне, вынесшие на своих плечах строительство первых пятилеток, и организовали избиение комсомола. Вы прикрываетесь лозунгом борьбы с троцкистско - бухаринскими шпионами. Но власть в Ваших руках не со вчерашнего дня. Никто не мог пробраться на ответственный пост без Вашего разрешения. Кто насаждал так называемых «врагов народа» на самые ответственные посты государства, партии, армии, дипломатии? - Иосиф Сталин.
Кто внедрял так называемых «вредителей» во все поры советского и партийного аппарата? - Иосиф Сталин. Прочитайте старые протоколы Политбюро: они пестрят назначениями и перемещениями только одних «троцкистско-бухаринских шпионов», «вредителей» и «диверсантов»; под ними красуется подпись: И. Сталин. Вы притворяетесь доверчивым простофилей, которого годами водили за нос какие-то карнавальные чудовища в масках.
Ищите и обращайте козлов отпущения: шепнете Вы своим приближенным - и нагружаете пойманные, обреченные на заклание жертвы своими собственными грехами. Вы сковали страну жутком страхом террора, даже смельчак не может бросить Вам в лицо правду. Волны самокритики «невзирая на лица» почтительно замирают у подножия Вашего престола. Вы непогрешимы, как папа. Вы никогда не ошибаетесь. Но советский народ отлично знает, что за все отвечаете Вы, «кузнец всеобщего счастья». С помощью грязных подлогов Вы инсценировали судебные процессы, превосходящие вздорностью обвинения знакомые Вам по семинарским учебникам средневековые процессы ведьм. Вы сами знаете, что Пятаков не летал в Осло, Максим Горький умер естественной смертью и Троцкий не сбрасывал поезда под откос.
Зная, что все это ложь, Вы поощряете своих клевретов: клевещите, клевещите, от клеветы всегда что-нибудь останется. Как Вам известно, я никогда не был троцкистом. Напротив, я идейно боролся со всеми оппозициями в печати и на широких собраниях. И сейчас я не согласен с политической позицией Троцкого, с его программой и тактикой. Принципиально расходясь с Троцким, я считаю его честным революционером. Я не верю и никогда не поверю в его сговор с Гитлером и Гессом. Вы повар, готовящий острые блюда, для нормального человеческого желудка они несъедобны. Над гробом Ленина Вы принесли торжественную клятву выполнить его завещание и хранить как зеницу ока единство партии. Клятвопреступник,
Вы нарушили и это завещание Ленина. Вы оболгали и расстреляли многолетних соратников Ленина: Каменева и Зиновьева, Бухарина, Рыкова и др., невиновность которых Вам была хорошо известна. Перед смертью Вы заставили их каяться в преступлениях, которых они никогда не совершали, и мазать себя грязью с ног до головы. А где герои Октябрьской революции? Где Бубнов? Где Крыленко? Где Антонов-Овсеенко? Где Дубенко?
Вы арестовали их, Сталин. Где старая гвардия? Ее нет в живых. Вы расстреляли ее, Сталин. Вы растлили и загадили души Ваших соратников. Вы заставили идущих с Вами с мукой и отвращением шагать по лужам крови вчерашних товарищей и друзей. В лживой истории партии, написанной под вашим руководством, Вы обо(с. 613) крали мертвых, убитых и опозоренных Вами людей и присвоили себе их подвиги и заслуги. Вы уничтожили партию Ленина и на ее костях построили новую «партию Ленина - Сталина», которая служит удачным прикрытием Вашего единовластия. Вы создали ее не на общей базе программы и тактики, как строится всякая партия, а на безыдейной основе личной любви и преданности Вам. Знание программы новой партии объявлено необязательным для ее членов, на зато обязательна любовь к Сталину, ежедневно подогреваемая печатью. Признание партийной программы заменяется объяснением в любви к Сталину. Вы - ренегат, порвавший со своим вчерашним днем, предавший дело Ленина. Вы торжественно провозгласили лозунг выдвижения кадров. Но сколько этих молодых выдвиженцев уже гниет в Ваших казематах? Сколько из них Вы расстреляли, Сталин? С жестокостью садиста Вы избиваете кадры, полезные и нужные стране. Они кажутся Вам опасными с точки зрения Вашей личной диктатуры.
Накануне войны Вы разрушаете Красную Армию, любовь и гордость страны, оплот ее мощи. Вы обезглавили Красную Армию и Красный Флот. Вы убили самых талантливых полководцев, воспитанных на опыте мировой и гражданской войны, которые преобразовали Красную Армию по последнему слову техники и сделали ее непобедимой. В момент величайшей военной опасности Вы продолжаете истреблять руководителей армии, средний командный состав и младших командиров. Где маршал Блюхер? Где маршал Егоров? Вы арестовали их, Сталин. Для успокоения взволнованных умов Вы обманываете страну, что ослабленная арестами и казнями Красная Армия стала еще сильнее. Зная, что закон военной науки требует единоначалия в армии от главнокомандующего до взводного командира, Вы воскресили институт политических комиссаров, который возник на заре Красной Армии и Красного Флота, когда у нас еще не было своих командиров, а над военными специалистами старой армии нужен был политический контроль. Не доверяя красным командирам, Вы вносите в армию двоевластие и разрушаете воинскую дисциплину. Под нажимом советского народа Вы лицемерно воскрешаете культ исторических русских героев: Александра Невского, Дмитрия Донского и Кутузова, надеясь, что в будущей войне они помогут Вам больше, чем казненные маршалы и генералы. Пользуясь тем, что Вы никому не доверяете, настоящие агенты гестапо и японская разведка с успехом ловят рыбу в мутной, взбаламученной Вами воде, в изобилии подбрасывают Вам подложные документы, порочащие самых лучших, талантливых и честных людей. В созданной Вами гнилой атмосфере подозрительности, взаимного недоверия, всеобщего сыска и всемогущества Народного комиссариата внутренних дел, которому Вы отдали на растерзание Красную Армию и всю страну, любому «перехваченному» документу верят или притворяются, что верят, как неоспоримому доказательству. Подсовывая агентам Ежова фальшивые документы, компрометирующие честных работников миссии, «внутренняя линия» РОВСа в лице капитана Фосса добилась разгрома нашего полпредства в Болгарии от шофера М.И. Казакова до военного атташе Н.Т. Сухорукова. Вы уничтожаете одно за другим важнейшие завоевания Октября. Под видом борьбы с текучестью рабочей силы. Вы отменили свободу труда, закабалили советских рабочих и прикрепили их к фабрикам и заводам. Вы разрушаете хозяйственный организм страны, дезорганизовали промышленность и транспорт, подорвали авторитет директора, инженера и мастера, сопровождая бесконечную чехарду смещений и назначений арестами и (с. 614) травлей инженеров, директоров и рабочих как «скрытых, еще не разоблаченных вредителей». Сделав невозможной нормальную работу, Вы под видом борьбы с «прогулами» и «опозданиями» трудящихся заставляете их работать бичами и скорпионами жестких и антипролетарских декретов. Ваши бесчеловечные репрессии делают нестерпимой жизнь советских трудящихся, которых за малейшую провинность с волчьим паспортом увольняют с работы и выгоняют с квартиры.
Рабочий класс с самоотверженным героизмом нес тягость напряженного труда, недоедания, холода, скудной заработной платы, жилищной тесноты и отсутствия необходимых товаров. Он верил, что Вы ведете к социализму, но Вы обманули его доверие. Он надеялся, что с полной победой социализма в нашей стране, когда осуществится мечта светлых умов человечества о великом братстве людей, всем будет жить радостно и легко. Вы отняли даже эту надежду: Вы объявили социализм построенным до конца. И рабочие с недоумением, шепотом спрашивали друг друга: если это социализм, то за что боролись, товарищи? Извращая теорию Ленина об отмирании государства, Вы извратили всю теорию марксизма-ленинизма, Вы устами Ваших безграмотных доморощенных «теоретиков», занявших вакантные места Бухарина, Каменева и Луначарского, обещаете даже при коммунизме сохранить власть ГПУ. Вы отняли у колхозных крестьян всякий стимул к работе. Под видом борьбы с «разбазариванием колхозной земли» Вы разоряете приусадебные участки, чтобы заставить крестьян работать на колхозных полях. Организатор голода, грубостью и жестокостью неразборчивых методов, отличающих Вашу тактику, Вы сделали все, чтобы дискредитировать в глазах крестьян ленинскую идею коллективизации. Лицемерно провозглашая интеллигенцию «солью земли», Вы лишили минимума внутренней свободы труд писателя, ученого, живописца. Вы зажали искусство в тиски, от которых оно задыхается и вымирает. Неистовства запуганной Вами цензуры и понятная робость редакторов, за все отвечающих своей головой, привели к окостенению и параличу советской литературы. Писатель не может печататься, драматург не может ставить пьесы на сцене театра, критик не может высказать свое личное мнение, не отмеченное казенным штампом. Вы душите советское искусство, требуя от него придворного лизоблюдства,
но оно предпочитает молчать, чтобы не петь Вам «осанну».
Вы насаждаете псевдоискусство, которое с надоедливым однообразием воспевает Вашу пресловутую, набившую оскомину «гениальность». Бездарные графоманы славословят Вас, как полубога, рожденного от Луны и Солнца, а Вы, как восточный деспот, наслаждаетесь фимиамом грубой лести. Вы беспощадно истребляете талантливых, но лично Вам неугодных писателей. Где Борис Пильняк? Где Сергей Третьяков? Где А. Аросев? Где Михаил Кольцов? Где Тарас Родионов? Где Галина Серебрякова, виновная в том, что она была женой Сокольникова? Вы арестовали их, Сталин!
Вслед за Гитлером Вы воскресили средневековое сжигание книг. Я видел своими глазами рассылаемые советским библиотекам огромные списки книг, подлежащих немедленному и безусловному уничтожению. Когда я был полпредом в Болгарии, то в 1937 г. в полученном мною списке обреченной огню запретной литературы я нашел мою книгу исторических воспоминаний «Кронштадт и Питер в 1917 г.». Против фамилии многих авторов значилось: «Уничтожить все книги, брошюры и портреты». Вы лишили советских ученых, особенно в области гуманитарных (с. 615) наук, минимума свободы научной мысли, без которой творческая работа становится невозможной. Самоуверенные невежды интригами, склоками и травлей не дают работать ученым в университетах и институтах, лабораториях. Выдающихся русских ученых с мировым именем академика Ипатьева и Чичибабина Вы на весь мир провозгласили «невозвращенцами», наивно думая их обесславить, но опозорили только себя, доведя до сведения всей страны и мирового общественного мнения постыдный для Вашего режима факт, что лучшие ученые бегут из Вашего рая, оставляя Вам Ваши «благодеяния»: квартиру, автомобиль, карточку на обеды в совнаркомовской столовой. Вы истребили талантливых русских ученых. Где лучший конструктор советских аэропланов Туполев? Вы не пощадили даже его. Вы арестовали Туполева, Сталин!
Нет области, нет уголка, где можно спокойно заниматься любимым делом. Директор театра, замечательный режиссер, выдающийся деятель искусства Вс. Мейерхольд не занимался политикой. Но Вы арестовали и Мейерхольда, Сталин! Зная, что при нашей бедности кадрами особенно ценен каждый опытный и культурный дипломат, Вы заманили в Москву и уничтожили одного за другим почти всех советских полпредов. Вы разрушили дотла весь аппарат Народного Комиссариата иностранных дел. Уничтожая везде и всюду золотой фонд страны, ее молодые кадры, Вы истребили во цвете лет талантливых и многообещающих дипломатов. В грозный час военной опасности, когда острие фашизма направлено против Советского Союза, когда борьба за Данциг и война в Китае - лишь подготовка плацдарма для будущей интервенции против СССР, когда главный объект германо-японской агрессии - наша Родина, когда единственная возможность предотвращения войны - открытое вступление Союза Советов в международный блок демократических государств, скорейшее заключение военного и политического союза с Англией и Францией, Вы колеблетесь, выжидаете и качаетесь, как маятник, между двумя «осями». Во всех расчетах Вашей внешней и внутренней политики Вы исходите не из любви к Родине, которая Вам чужда, а из гнилого страха потерять личную власть. Ваша беспринципная диктатура, как гнилая колода, лежит поперек дороги нашей страны. «Отец народов», Вы предали побежденных испанских революционеров, бросили их на произвол судьбы и предоставили заботу о них другим государствам. Великодушное спасение человеческих жизней не в Ваших принципах. Горе побежденным! Они Вам больше не нужны. Еврейских рабочих, интеллигентов, ремесленников, бегущих от фашистского варварства. Вы равнодушно предоставили гибели, захлопнув перед ними двери нашей страны, которая на своих огромных просторах может гостеприимно приютить многие тысячи эмигрантов. Как все советские патриоты, я работал, на многое закрывая глаза. Я слишком долго молчал. Мне было трудно рвать последние связи не с Вами, не с Вашим обреченным режимом, а с остатками старой ленинской партии, в которой я пробыл без малого 30 лет, а Вы разгромили ее за три года. Мне мучительно больно лишиться моей Родины. Чем дальше, тем больше интересы Вашей личной диктатуры вступают в непримиримый конфликт с интересами рабочих, крестьян и интеллигентов, с интересами всей страны, над которой Вы измываетесь, как тиран, добравшийся до единоличной власти. Ваша социальная база суживается с каждым днем. В судорожных поисках опоры Вы лицемерно расточаете комплименты «беспартийным большевикам», создаете одну за другой привилегированные группы, осыпаете их милостями, кормите (с. 616) подачками, но не в состоянии гарантировать новым «халифам на час» не только их привилегии, но даже право на жизнь. Ваша безумная вакханалия не может продолжаться долго.
Бесконечен список Ваших преступлений. Бесконечен свиток Ваших жертв, нет возможности их перечислить. Рано или поздно советский народ посадит Вас на скамью подсудимых как предателя социализма и революции, главного вредителя, подлинного врага народа, организатора голода и судебных подлогов.
Осмыслить культ Сталина. М.,Прогресс,1989.С. 612 – 618.
Революционный пожар ярко осветил фигуры, до сих пор известные всем: Ленин, Троцкий, Керенский и еще несколько "раскрученных" историками героев. За ними надежно скрыты те, кто действительно двигал рычагами событий 1917 года.
Один из них - человек с "достоевской" партийной кличкой, для которого революция стала и преступлением, и наказанием.
Гардемарин, вперед!
Родившийся в 1892 году, Федор Ильин начал жизнь с острым чувством обиды. Он мог вписаться в столичную элиту: отец был популярным в Петербурге священнослужителем, мать - генеральской дочкой. Но в силу условностей они не могли вступить в брак, поэтому Федор и его младший брат Александр жили с клеймом незаконнорожденных.
Боясь увольнения, протодьякон Федор Петров навещал семью тайком, его невенчанной супруге Антонине пришлось целыми днями работать в лавке, а детей - отдать в приют. Когда Федор-младший заканчивал школу, его отец, обвиненный в изнасиловании служанки, наложил на себя руки; кстати, дед и дядя будущего героя революции тоже покончили с собой из-за женщин. От "свинцовых мерзостей жизни" подросток прятался в книги, отождествляя себя с их героями - жертвами несправедливости, мстящими судьбе и своим обидчикам.
В 17 лет он поступил в Политехнический институт, где студент Скрябин (будущий политический деятель В.М.Молотов) вовлек его в большевистскую ячейку. После статей в партийной прессе Федор был арестован и приговорен к ссылке, но мать, подняв "генеральские" связи, сумела оставить его в столице на лечение. Брат Александр, тоже большевик, был исключен из гимназии и уехал учиться в Швейцарию, за что и получил псевдоним Ильин-Женевский. Федор в новых статьях в "Правду" тоже взял псевдоним в честь одного из любимых героев - Родиона Раскольникова.
От Первой мировой войны юноша, согласно партийной линии, уклонился, поступив в школу гардемаринов. На учебном судне отправился в Японию, провел в плаваниях полтора года. Февральские события застали недоучившегося мичмана врасплох, как и царскую власть, до последнего уверенную, что народ ей предан.
Для Федора, скучавшего в холодных гардемаринских классах, революция стала праздником.
Кронштадт, "Кресты", Троцкий
Позже в книге "Кронштадт и Питер в 1917 году" он писал: "С радостным чувством покидал я затхлые казармы, чтобы присоединиться к восставшему народу". 28 февраля Раскольников отправился в Таврический дворец, где заседали одновременно Временный комитет Думы и Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов. Там царил радостный беспорядок, и никто не реагировал на слухи, что к городу подходят крупные силы монархически настроенных войск.
Раскольников решил, что защитить революцию могут только большевики, и отправился на Кронверкский проспект, где заседали немногие уцелевшие после арестов партийцы. Но там он увидел тот же хаос: "правые" поддерживали Думу, "левые" во главе с Подвойским требовали продолжения революции. 2 марта, в день отречения царя, на первом заседании Петроградского комитета (Пека, как тогда говорили) Федор решительно поддержал левых.
17 марта большевики направляют Раскольникова в Кронштадт редактировать партийную газету "Голос правды" - товарищи помнили про его литературные способности. Не понаслышке зная морскую жизнь, Федор быстро стал для моряков своим, а заодно подружился с лидером местных большевиков Семеном (Симой) Рошалем. Да так крепко, что их порой считали одним человеком по фамилии Раскольников-Рошаль - вплоть до гибели 23-летнего Семена от рук белых. Став фактически хозяевами Кронштадта, Рошаль и Раскольников не без успеха пытались перетянуть на свою сторону моряков Гельсингфорса и Ревеля - главных баз Балтфлота.
А случай помериться силами с властью настал в июле, когда матросов-анархистов выгнали из захваченного ими особняка. Большевики решили заступиться за "обиженных" и устроили в центре Кронштадта многолюдную демонстрацию, куда Раскольников привел 10 тысяч матросов с оружием. Но сторонников правительства оказалось больше: после беспорядочной стрельбы демонстранты разошлись, а на другой день начались аресты.
Федора вместе с Рошалем посадили в "Кресты", где оказался и Троцкий. Раскольников стал его горячим поклонником, что позже стоило ему карьеры, а в конечном счете и жизни.
Залпы по казакам
После корниловского мятежа Временное правительство попыталось помириться с большевиками и выпустило их из тюрем. 11 октября освобожденный Раскольников отправился из "Крестов" в комитет партии, находившийся тогда в Смольном. Там он узнал, что большевики создали Военно-революционный комитет - формально для защиты от уже арестованного Корнилова, а фактически для взятия власти. На бумаге им руководил левый эсер Лазимир, на деле - твердые ленинцы Подвойский, Антонов-Овсеенко и "адъютант" Троцкого Лашевич.
Раскольникова они отправили на запад - в Новгород и Лугу, чтобы привлечь на свою сторону местные гарнизоны. Выступая с речью в лужском цирке, Федор простудился и слег в постель. А 26 октября его разбудило известие: ночью рабочие и кронштадтские матросы - без него! - взяли Зимний и арестовали Временное правительство.
Забыв про болезнь, Федор примчался днем 26 октября во взбудораженный Смольный. К этому моменту Керенский, покинувший город, убедил командира казачьей дивизии Краснова двинуться на Петроград. Казаки без боя заняли Гатчину, Царское Село. Именно Раскольников в этот критический момент спас новорожденный большевистский режим - по его просьбе корабли из Гельсингфорса и Кронштадта подошли к Питеру, а снятые с них орудия установили на Пулковских высотах.
Пары выстрелов хватило, чтобы казаки, не горевшие желанием воевать, запросили мира. Краснов был помилован и уехал на Дон продолжать борьбу. А отличившегося Раскольникова большевики назначили заместителем наркома морских сил и дали новое важное поручение. Открывшееся в Таврическом дворце Учредительное собрание грозило отстранить большевиков от власти. В зале заседаний Раскольников объявил об уходе большевистской делегации, а потом приказал Железнякову очистить зал.
Так "вопрос о власти" в России был решен на ближайшие семь десятилетий.
Эмиссар Ленина
Имя Раскольникова давно ушло в тень его знаменитых соратников. Но в годы, когда решалась судьба новой власти, он был на острие главных событий. Именно его летом 1918 года Ленин отправил в Новороссийск с поручением затопить Черноморский флот, чтобы его не захватили немцы или силы Антанты. Выполнив эту миссию, мичман незамедлительно отправился на Волгу - здесь была угроза прорыва восставших чехословаков. Раскольников возглавил водную флотилию, и она помогла Красной армии освободить Казань. А потом принял участие в подавлении восстания ижевских рабочих, следом с двумя миноносцами отправился устанавливать советскую власть в Таллине...
Правда, по пути Раскольникова вместе с кораблями захватили англичане; полгода он просидел на положении военнопленного в лондонской тюрьме, но был по приказу Ленина обменян на захваченных большевиками британских офицеров...
Стремительный карьерный рост мичмана по исторической иронии судьбы прервался в том же Кронштадте. Раскольникова назначили командовать Балтийским флотом, доведенным до жалкого состояния: без материальной базы, без опытных командиров и матросов, сгинувших на войне. Их место заняли недавние крестьяне, недовольные большевистской продразверсткой. Результатом стало восстание в Кронштадте, в котором участвовали и многие старые знакомые Раскольникова.
Комфлота лично шел в атаку на крепость с винтовкой в руках - но все-таки "загремел" с должности. Его, боевого моряка, унизительно перебросили на дипломатическую работу, да к тому же в дикий Афганистан. С ним отправилась жена - питерская поэтесса Лариса Рейснер, тоже успевшая повоевать на Гражданской. Но из афганской глуши она быстро сбежала, ушла к видному большевику Радеку. Раскольников утешился новой женитьбой на девушке с экзотическим именем Муза...
"Открытое письмо Сталину"
Он возглавлял журнал "Молодая гвардия" и издательство "Московский рабочий", писал пьесы и воспоминания о революции. Потом снова был брошен на дипработу - посол в Эстонии, Дании, Болгарии. Его товарищи по революции один за другим исчезали, его кумир Троцкий давно стал "врагом народа".
По пути в Москву он прочитал в газете, что "врагом" объявили и его - и в тот же день бежал, заметая следы.
В сентябре 1939 года Федор Раскольников умер в клинике в Ницце: по уверению жены, от пневмонии, по мнению многих, от рук советских агентов. Уже после смерти в эмигрантской прессе появилось его "Открытое письмо Сталину", которое в СССР напечатали только в годы перестройки.
Забытые герои двух революций
Николай Ильич ПОДВОЙСКИЙ (1880 - 1948)
Выходец из рода украинских священников, ветеран большевистской партии. В феврале 1917го захватил дворец Кшесинской и сделал его партийным штабом, в октябре был зампредседателя ВРК, одним из организаторов штурма Зимнего дворца. Стал первым наркомом по военным делам, вскоре уступив этот пост Троцкому. Придумал эмблему Красной армии - пятиконечную звезду. В Гражданскую войну не проявил себя и был оттеснен на второстепенные должности. Незаметность и пристрастие к спиртному помогли ему избежать репрессий.
Михаил Михайлович ЛАШЕВИЧ (1884 - 1928)
Сын одесского купца, большевик, участник революций 1905 и 1917 годов. В мае 1917го стал секретарем Петросовета и лидером его большевистской фракции. Как член ВРК, в ночь на 25 октября командовал захватом почты, телеграфа, мостов. Во время Гражданской войны - командующий нескольких армий, позже - замнаркома по военным и морским делам. За близость к Троцкому снят со всех постов и отправлен с дипмиссией в Харбин, где погиб при загадочных обстоятельствах.
Георгий Иванович БЛАГОНРАВОВ (1894 - 1938)
Дворянин, прапорщик тыловой части, ставший в марте 1917го большевиком, а в октябре - комиссаром Петропавловской крепости. Обстреливал из орудий Зимний дворец, после победы восстания был комиссаром по охране Петрограда. С 1918 года работал в ВЧК, организовывал работу железных дорог. Расстрелян в годы "Большого террора".
Юрий Владимирович ЛОМОНОСОВ (1876 - 1952)
Инженер-железнодорожник из дворян, дальний родственник М.В. Ломоносова. Входил в руководство Министерства путей сообщения. Будучи убежденным противником монархии, принял участие в подготовке Февральской революции. Вместе с комиссаром Думы Бубликовым поставил под контроль новой власти железные дороги. Летом 1917го уехал в США для закупки паровозов, при большевиках вернулся в Россию, где с согласия Ленина предпринял ряд авантюрных хозяйственных проектов. После их провала бежал в Англию.
Александр Яковлевич АРОСЕВ (1890 - 1938)
Сын портного, большевик, талантливый литератор. В октябре 1917-го командовал отрядами красногвардейцев во время Московского восстания, приказал расстреливать Кремль из орудий. Позже работал в ВЧК, был советским полпредом в ряде стран Европы. Погиб в годы "Большого террора". Отец актрис Елены и Ольги Аросевых.
Анатолий Григорьевич ЖЕЛЕЗНЯКОВ (1895 - 1919)
Матрос-анархист, во время Первой мировой войны дезертировал с флота, осенью 1917-го во главе отряда балтийцев участвовал в восстаниях в Петрограде, Москве, Харькове. Его бойцы, имевшие славу убийц и грабителей, в январе 1918го разогнали Учредительное собрание. Вскоре отряд был разоружен за бандитизм, а Железнякова отправили на фронт, где он, командуя бронепоездом, был смертельно ранен в бою с белыми. "Матрос-партизан Железняк" стал фольклорным персонажем, героем известной песни.
