В истории России 18 века оставила свой кровавый след помещица по прозвищу Салтычиха, прославившаяся в свое время неимоверной жестокостью, по отношению к крепостным крестьянам. Правившая тогда русским государством императрица Екатерина II 13 января 1764 года отдала приказ в шестой департамент правительствующего сената об объявлении московской дворянке Салтыковой строгого предписания. В приказе речь шла о требовании раскаяния со стороны Дарьи Николаевны в содеянных ею преступлениях, иначе она будет подвергнута пыткам до момента получения такого признания.
Знатную дворянку немедленно арестовали и доставили на Рыбный переулок города Москвы в полицию во двор московского обер-полицмейстера Юшкова Ивана Ивановича. Чтобы запугать тридцати трех летнюю вдову, в подвалах этого участка перед её взором несколько часов подряд пытали беглого преступника. Каково же было изумление полицейских, когда все это время они наблюдали на её лице лишь высокомерную улыбку. По окончании акта устрашения Салтычиха гордо заявила, что никакой вины за ней нет и оговаривать себя она не намерена.
Как выявило тайное следствие полицейского отделения, в действительности же кровожадная помещица загубила 139 крепостных батраков. Прославившаяся своими жестокими изуверствами барыня проживала в центре Москвы, где, почти открыто не таясь, и творила свои преступления над беспомощными людьми. Муж Дарьи Николаевны умер, сделав её в 25 лет одинокой вдовой с двумя малолетними сыновьями Федором и Николаем. Тогда же она и стала полноправной распорядительницей всех своих и его имений с крестьянами. С первых же дней своего властвования над своими крепостными рабами Салтыкова показала свой безжалостный нрав и тягу к насилию над людьми.
Она унижала и терзала рабов, лично избивала их скалками, оглоблей, поленьями, плетью, тяжелым утюгом и другой увесистой утварью, подвернувшейся ей под руку. Изобретательная Салтычиха применяла всевозможные пытки над крестьянами, палила им волосы огнем, обваривала их кипятком, раскаленными щипцами для волос прижигала лица, провинившейся на её взгляд всей крепостной прислуге. Страдали от злобной помещицы в основном крепостные девушки и женщины.
Израненных жертв лакеи вытаскивали из дома и добивали уже во дворе. Салтычиха любовно называла специально отобранных для наказаний лакеев гайдуками. Гайдуки избивали провинившегося крестьянина с особым остервенением и жестокостью, при этом барыня обычно наблюдала за происходящей пыткой из своих окон и покрикивала своим прислужникам, чтобы били сильнее, все равно ничего за смерть раба ей не будет предъявлено. Жертв хоронили на кладбище за церковью, построенной в родовой усадьбе Троицкое (ныне поселок Мосрентген Ленинского района Московской области) ещё в конце 17 века дедом помещицы думным дьяком Автономом Ивановым.
Практически четвертую часть принадлежащих ей крепостных душ, Салтычиха сжила своими пытками и казнями со свету, а сколько несчастных людей осталось жить инвалидами при её управлении, об этом исторические архивы умалчивают. Была ли психически нездоровой молодая женщина, с маниакальной склонностью к садизму, подтвердить или опровергнуть это невозможно. Дело в том, что в середине 18 века на Руси еще не практиковалась психиатрия, как лечебная наука, чтобы компетентно диагностировать психическое заболевание.
Согласно исследованиям историков, Салтыкова получила достаточно хорошее домашнее образование, умела грамотно читать и писать, была достаточно просвещенной светской дамой на уровне 18 века, ведь род Салтыковых был приближен к царскому двору. В ином случае не состоялся бы в 1762 году кратковременный любовный роман Дарьи Николаевны с отставным капитаном Николаем Андреевичем Тютчевым, занимавшимся генеральным межеванием земель, и в ту пору по службе жившем в соседнем селе Тропарево. Поняв её необузданный жестокий буйный нрав, Тютчев (в дальнейшем дед известного русского поэта) поспешил отдалиться от Салтыковой и женился на молодой небогатой помещице Пелагее Панютиной.
Неразделенная страсть породила в дикой от злобы барыне жажду мщения. Она начала преследования супружеской пары Тютчевых, буквально охотилась за молодоженами. Салтычиха нанимала разбойников, чтобы убить супругов на Калужской дороге, по пути в их имение. Затем закупила порох, чтобы взорвать дом в их родовом поместье. Однако все её попытки уничтожения молодой семьи Тютчевых оказались тщетными, как будто сама судьба их хранила.
На Салтычиху с жалобами 23 раза обращались подневольные крестьяне, но в каждом случае её богатство и влиятельная родня не давали ход разбирательству, а напротив всех жалобщиков наказывали и отправляли в ссылку. Однако в 1762 году двое крестьян, потерявших своих жен, из-за злодеяний Салтычихи, смогли пробиться к самой императрице и подать жалобы напрямую Екатерине II.
Расследование длилось целых восемь лет. Сначала Салтыковой Дарье объявили смертный приговор, и она даже целый час простояла на эшафоте с надписью «мучительница и душегубица». С этого времени она подверглась шельмованию, то есть была лишена не только всего состояния, звания столбовой дворянки, потеряла свою фамилию, но и впервые по личному указанию императрицы, она потеряла право вообще считаться женщиной. Славившаяся своей либеральностью Екатерина II отменила смертную казнь Салтычихи, и определила ей пожизненное одиночное заключение в изолированном подвале монастыря.
Узница прожила 11 лет в подземелье Ивановского монастыря и потом с 1778 года ещё более 22 лет в специально пристроенной к стене главного собора келье, в которой имелось маленькое оконце, завешанное снаружи дерюгой. Каждый желающий мог подойти, отодвинуть занавеску и посмотреть на диковинную душегубку. Умерла она 27 ноября 1801 году, в один год со своим младшим сыном. Похоронили её родственники в Донском монастыре рядом с почившими членами семьи Салтыковых.
Образ Салтычихи скорее назидательный образ того угнетенного крепостного времени, когда русские женщины не считались за человека и жили в забитом бесправном состоянии. Дело Дарьи Салтыковой, кроме внешне показательного процесса, по делу мучительницы и душегубицы, получившей по заслугам, имело ещё и изнаночную сторону, связанную с внутренней тайной политикой императрицы Екатерины II.
No related links found
Хроники начала царствования Екатерины II богаты на описания уголовных процессов, которые связаны с массовыми истязаниями и убийствами помещиками своих крепостных. Особое место в этих процессах занимает «Дело Салтычихи» – московской дворянки, которая умертвила около 140 человек. Убивала Салтычиха всяких мотиваций, с «особой», как бы сейчас сказали, «жестокостью», просто так, из любви к этому делу, не уступая, а во многом и превосходя самых отъявленных монстров рода человеческого.
Дарья Николаевна Иванова появилась на свет в 1730 г. Она была третьей дочерью простого дворянина, каковых много на необъятных российских просторах служило государю и отечеству. В 20 лет она вышла замуж за Глеба Алексеевича Салтыкова, ротмистра лейб-гвардии Конного полка. Супружеская жизнь Салтыковых ничем особым не отличалась от жизни других родовитых семейств тех времен. Дарья родила мужу двух сыновей - Федора и Николая, которых, как тогда было заведено, сразу с рождения записали на службу в гвардейские полки.
Однако по прошествии шести лет, в 1756 г., неожиданно умирает муж. Утрата супруга, который оставил молодой вдове дом в центре Москвы, с десяток поместий в Подмосковье и 600 душ крепостных, негативно отразилась на ее психическом состоянии: у вдовы начали случаться неконтролируемые приступы жесточайшего гнева, который она изливала, обычно, на окружавших ее холопов.
Живописное, тихое, в окружении хвойного леса поместье Салтыковых в подмосковном Троицком в скором времени превратилось в какое-то проклятое место. «Словно чума поселилась в тех краях», – перешептывались соседи. Но сами жители «жуткого поместья» опускали глаза и делали вид, что все как всегда и ничего особого не происходит.
А тем временем число крепостных крестьян неумолимо сокращалось, а на сельском кладбище чуть ли не каждый день появлялся новый могильный холмик. Причина необъяснимого мора среди салтыковских крепостных была не страшная эпидемия, а молодая вдова, мать двоих сыновей – Дарья Николаевна Салтыкова.
Салтыкова снова встала в недобром расположении духа. Позвала крепостную, чтоб та ее одела. Вскорости утренний туалет был законченным. Придраться было не к чему. Тогда Салтычиха без всякой причины оттаскала девку за волосы. Потом барыня отправилась проверять комнаты, все ли чисто убрано. В одной из них она увидала небольшой, желтый, осенний листочек, залетевший в окно и прилипший к половице. Барыню прорвало. Она визгливым голосом приказала привести убиравшую комнаты. Ни жива ни мертва вошла Аграфена.
Дарья Николаевна ухватила увесистую палку и начала нещадно бить «виноватую», пока девка, истекая кровью, не упала на пол. Позвали священника, но у Аграфены не было даже сил вымолвить слово. Так и скончалась без покаяния. Такие сцены в московском доме на углу Кузнецкого моста и Лубянки происходили чуть ли не каждое утро, а потом и в течение дня. Те, кто оказался покрепче, побои выдерживал. Остальных же постигала участь Аграфены.
Так, за недостаточно хорошо выстиранное, по ее мнению, белье она запросто могла в состоянии аффекта ухватить первое что ей попадалось под руку – будь то утюг или палка – и бить им до потери сознания провинившуюся прачку, а потом позвать слуг и приказать им забить окровавленную жертву палками до смерти. Подчас такие убийства совершали в ее присутствии, временами – во дворе дома, на глазах у других крепостных. Приближенные Салтычихи исполняли приказания своей невменяемой хозяйки беспрекословно. Или же они могли с легкостью превратиться из палачей в жертвы.
От имения потянулись телеги с подозрительным, едва прикрытым рогожей грузом. Те кто сопровождал не особо то и таились от невольных свидетелей - дескать, везем трупы в полицейскую канцелярию на освидетельствование, скончалась очередная девка, царство ей небесное, убежала, дурочка, а по дороге-то и отдала Богу душу, теперь надо все, как полагается, зафиксировать. Но нечаянно сползшая рогожа открывала взору ужасный обезображенный труп с обваренной кожей, струпья вместо волос, колотыми и резаными ранами.
Заставила графиня Батори служанку раздеться, встать перед ней, взяла нож и…
С течением времени жестокость Салтычихи приняла еще более патологический характер. Простые побои и непременно следовавшие за ними убийства крепостных уже ее не удовлетворяли, она начала придумывать более изощренные пытки: могла поджечь волосы, рвала уши и ноздри раскаленными щипцами, вырезала у заблаговременно связанных мужчин и женщин половые органы, живыми бросала в котлы с кипящей водой маленьких девочек.
А что же сами крепостные? Неужто они, как бессловесный скот, на протяжении всего этого времени молчали, с рабской покорностью шли на заклание?
Напротив, десятками писались жалобы во все инстанции, но… Дарья Николаевна Салтыкова относилась к высшему сословию, в ее жилах текла «благородная» кровь, поэтому привлечь ее к ответственности было не таким уж простым делом: на ее защиту могло встать все поместное дворянство.
Только в 1762 г., когда царствовать стала Екатерина II, одна из жалоб на Дарью Салтыкову дошла по назначению и ее приняли к рассмотрению. Подал ее крепостной которого звали Ермолай, у него Салтычиха убила поочередно три жены.
Екатерина II передала жалобу в московскую юстицколлегию, и та вынуждена была завести уголовное дело. В ходе следствия начали всплывать жуткие подробности злодеяний, которые творила Дарья Салтыкова в своем доме на Кузнецком мосту. Согласно показаниям множества свидетелей, за период с 1756 по 1762 год Кровавая Барыня своими руками умертвила 138 человек! Но в дальнейшем следствие смогло официально установить и предъявить обвинению факты только 38-и убийств (Салтычиха со своими подручными умела прятать концы в воду). Но и этих эпизодов было достаточно для того, чтобы пришли в неописуемый ужас даже видавшие виды судьи.
Даже в то время когда следствие по делу Салтычихи было в самом разгаре, в доме Салтыковой не прекращались пытки и убийства: уничтожались свидетели обвинения, посмевшие жаловаться на свою барыню. Весь кошмар тех времен был в том, что крепостные, дав показания на своего барина или барыню, были вынуждены по окончанию допросов возвращаться к нему же.
Система судебной защиты на холопов не распространялась.
Когда оперативники ворвались в дом, даже они, видавшие виды, не могли оправиться от ужаса…
Агрессивность Кровавой Барыни все время искала выхода и наконец стала выплескиваться не только на крепостных, но и на таких же, как она, людей дворянского происхождения. Когда ее любовник – граф Тютчев – заявил ей, что желает жениться на другой, Салтыкова до такой степени была взбешена, что отдала приказ своим слугам убить и Тютчева, и его невесту, а также спалить дотла их дома, чтобы ничто больше не могло напоминать ей о нанесенном оскорблении. К счастью, обнадеженные ходом следствия подручные проигнорировали приказ Дарьи Салтыковой, и граф Тютчев остался в живых.
Следствие по делу Салтычихи вели на протяжении долгих 6-ти лет. Кровавая Барыня всячески «подмазывала» юристов, давая взятки направо и налево, а на светских раутах и балах, куда ее не переставали приглашать, не однократно говорила, что судить ее, во-первых, не за что, так как крепостные – не люди, а во-вторых, нельзя, потому как она «голубых кровей».
Но, несмотря на множество преград, создаваемых следствию Салтычихой и ее высокопоставленными покровителями, дело закончили и передали в суд. Наступил финал кровавой драмы.
Рассмотрев все обстоятельства дела, юстицколлегия вынесла Дарье Салтыковой смертный приговор, признав, что «она немалое число людей своих мужска и женска пола бесчеловечно, мучительски убивала до смерти».
Тут же привели в действие тайные механизмы, и Сенат в Петербурге принял другое решение – заменив смертную казнь наказанием кнутом и каторжными работами. Покровителей Кровавой Барыни этот приговор тоже не устроил, и наконец точку в деле поставила сама Екатерина II. По именному указу императрицы Салтыкова была осуждена на один час стояния в центре Москвы у позорного столба и пожизненное заключение.
1768 год, 7 октября — Салтычиху привезли в холщовом саване на Лобное место, повесив на грудь доску на которой было написано: «Мучительница и душегубица», дали в руки зажженную свечу и привязали к столбу. По словам современников, посмотреть на Салтыкову, которая у народа давно уже ассоциировалась со сказочными Бабой Ягой и вурдалаком, собрались тысячи людей. Красная площадь была переполнена народом. Зеваки залезали даже на крыши домов и деревья. На протяжении часа, пока Кровавая Барыня стояла у позорного столба, у ее ног палачи били кнутами, клеймили раскаленным железом и вырезали ноздри помогавшим ей в ее зверствах. Под занавес «представления» заклеймили и священника, который по указке Салтычихи отпевал и хоронил замученных ею как умерших естественной смертью.
На другой день всех подручных Салтычихи отправили этапом в сибирский город Нерчинск на вечные каторжные работы, а саму Дарью Салтыкову отправили в московский Ивановский девичий монастырь и опустили в глубокую темную яму, называемую самими монахинями «покаянная темница». В той темнице на воде и хлебе изувер пробыла долгих одиннадцать лет. На протяжении этих лет свет она видела, лишь когда ей приносили еду: вместе с пищей в яму опускали и зажженную свечу.
1779 год — приговор Салтковой был смягчен, и она была переведена в кирпичную «клетку» – пристройку к монастырской стене. В пристройке было зарешеченное окошко. Один из современников рассказал, как через это окошко Салтычиха плевалась на любопытствующих, материлась на них и пыталась задеть просунутой через прутья решетки палкой. 11-ти летнее покаяние в яме не привело ее к раскаянию, только еще больше озлобило.
Удивительный факт: каким-то образом Салтычихе удалось соблазнить охранявшего ее солдата и вступить с ним в интимную связь, в результате чего забеременела и родила ребенка. Тогда ей было уже 50 лет! Солдата сурово наказали шпицрутенами и отправили на исправление в штрафную роту, о судьбе же новорожденного ничего не известно. Скорей всего, его могли определить в какой-либо из монастырей, где он до конца дней замаливал многочисленные грехи своей кровожадной матушки.
Скончалась Дарья Салтыкова 27 ноября 1801 года в возрасте 71 года. Похоронили ее в Донском монастыре, рядом с родственниками.
Исторические личности. Дарья Салтыкова (Салтычиха)
В 1768 году рядом с Лобным местом у позорного столба стояла помещица Дарья Салтыкова - знаменитая Салтычиха, насмерть замучившая как минимум 138 своих крепостных.
Пока дьяк зачитывал с листа совершенные ею преступления, Салтычиха стояла с непокрытой головой, а на ее груди висела дощечка с надписью "Мучительница и душегубица". После этого ее отправили на вечное заточение в Ивановский монастырь.
Как она их ненавидела!.. Отчего они глазеют на нее, бесовское отродье! Отчего рты поразевали! Будто она чудище заморское. Или зверь дикий. Человек она, человек, хотя все почему-то называют ее извергом или как модно на французский манер монстром или монструмом. Попались бы они ей в руки! Замучила бы до смерти. Либо поленом в лоб, либо кипятком в лицо! А то бы и забила батогами насмерть. А еще говорят, что она чудовище. Это они все чудовища!
Ах, как она их ненавидела!
Просто хотела разорвать на кусочки!
Дарья Салтыкова по прозвищу Салтычиха диким полным злости взглядом окинула толпу зевак собравшихся на Красной площади у Лобного места.
Стоял полдень. Было холодно. Серое непроницаемое небо свинцовой тяжестью нависло над Кремлем. Порхали легкие снежинки и падали на мостовую. И не таяли. Ведь был уже ноябрь. Семнадцатый день месяца. 1768 года.
Бывшая помещица была привязана к столбу, а на шее висела табличка с надписью: "мучительница и душегубица". Молодой дьяк с козлиной бородкой и в черном длинной подряснике, встав на высокий и здоровый чурбак, громко зачитывал присутствующим приказ Ее высочества императрицы Екатерины II. о назначении государственной преступнице Дарье Салтыковой гражданской казни и о ее вечном заточении в монастырь. Закончив читать приказ, священник тут же стал оглашать список преступлений и жертв Салтычихи. Доказанных было 38 человек, недоказанных - 26, предполагаемых - аж 138 человек! Только и слышалось от дьяка такие слова: замучила, убила, задушила, засекла, утопила, забила до смерти...
Кто-то охал, кто-то ахал, причитал, клеймил, ругал убийцу. Кто-то показывал на нее пальцем, плевался в ее сторону. В глазах зевак - любопытство, ужас, страх, недоумение. Как же она могла учинить такие злодеяния. Она человек или зверь в человеческом обличии. По поступкам точно зверь.
Снег усилился. Полетели уже не мелкие снежинки, а хлопья.
Вдруг из толпы вылетела женщина с безумными глазами и кинулась на Салтыкову. В руках ненормальной сверкнул нож. Еще секунда - и острая сталь вонзилась бы в горло преступнице. Но ловкий стражник перехватил руку нападавшей и отбросил женщину в строну. Подбежали другие стражники и мигом ее скрутили. То была одна из бывших слуг Салтычихи. Когда-то помещица зверски замучила ее мужа, и женщина решила таким образом отомстить за смерть любимого. Пробралась через толпу к Лобному месту и накинулась на убийцу. Чуть-чуть везенья - и Салтыкова лишилась бы жизни. Но народная месть не свершилась. Видимо еще не пришел срок умирать злодейке.
"Я тебя все равно изгублю! Ты ответишь за смерть мужа!" - кричала в бессильной ярости женщина. - "Я тебя и на том свете сыщу! В ад спущусь за тобой! Где бы ты не была, я буду там! Изверг, душегубица!"
Несостоявшуюся мстительницу уволокли в полицейский участок, а Салтыкова перевела дух: еще немного - и она была бы на небесах! Слава богу, жива. Но что это меняет. Разве это жизнь, когда стоишь привязанной к позорному столбу, а люди тычут в тебя пальцем. Нет, лучше умереть, чем испытывать такой позор. Она столбовая дворянка, представительница знатного рода, выставлена на посмешище черни. Такой участи вряд ли она желала когда-то. А ведь так хорошо все начиналось в ее судьбе...
Дарья Петровна Салтыкова и баронесса Наталья Михайловна Строганова.
Дарья Николаевна родилась в марте 1730 года в семье московских столбовых дворян. Родственниками ее были Мусины-Пушкины, Давыдовы, Толстые, Строгановы и др. Девичью фамилию Иванова она сменила, когда вышла замуж за Глеба Алексеевича Салтыкова, ротмистра Лейб-гвардии Конного полка. Родила мужу двух сыновей. Жила супружеская чета в доме на углу Кузнецкого моста и Сретенки. А летом в имение Троицкое, что в районе современного Теплого Стана. Вот в этом особняке с прудом и лесом и развернуться в последствие ужасные и кровавые действия, главной участницей которых станет Дарья Николаевна.
В 26 лет Дарья овдовела. Получив огромное состояние, принадлежавшее ее матери, бабке и мужу, поместья в Московской, Вологодской и Костромской губерниях, она поначалу щедро жертвовала деньги церкви и раздавала милостыню. Но потом сексуальная неудовлетворенность, неуемная энергия и задатки садистки превратили молодую женщину в кровожадного монстра. Но этому предшествовал один случай, который круто изменил судьбу Дарьи Николаевны.
Однажды ей доложили, что в ее лесу охотится какой-то человек.
"Это кто там у меня хозяйничает?"- грозно повела бровями барыня. - А ну-ка живо изловите оного наглеца и приведите ко мне. Я-то с ним разберусь!"
Крестьяне бросились в лес с ружьями и кольями. Вскоре они привели приятной наружности мужчину, который на поверку оказался капитаном Николаем Тютчевым.
Николай Тютчев
Он занимался межеванием земель, а сюда приехал, чтобы разрешить земельный спор между двумя помещиками, соседями Салтыковой. И вот на досуге охотясь, случайно забрел на территорию властной помещицы, где и был замечен бдительными мужиками.
Дарья Николаевна сразу положила глаз на офицера. Она измученная любовной тоской как раз находилась в поиске подходящего кавалера.
Бравый капитан принял приглашение помещицы почаевничать. Где чай там и вишневая настойка, а где настойка там штоф водки. Разомлел капитан от спиртного. Глядь - и хозяйка вроде сперва казавшаяся не такой симпатичной стала просто красавицей! Засиделся капитан допоздна, разговорились, и вроде какой-то интерес Тютчева к помещице появился. Визиты стали повторяться. Скука капитана развеялась. Военно-полевой роман начался. Спустя некоторое время Николая Андреевича и Дарью Николаевну стала объединять и общая постель. Салтыкова влюбилась в офицера без памяти. Но капитан не торопился связываться узами Гименея с помещицей. Скоро она ему наскучила и разонравилась. Дарья казалась ему грубой и несколько примитивной. Неслыханное дело грамотой она не владела, писать не умела, даже не могла расписаться под официальным документом. Отличалась крупным сложением и хорошей физической силой. Тютчев пока крутил амуры с Дарьей Николаевной пригляделся к одной соседке Салтыковой - девушке по имени Пелагея Панютина, (это был 1762 год) полюбил ее и решил на ней жениться. И женился. Какова была реакция на это известие Салтыковой догадаться нетрудно. Она просто взбеленилась: надо же такой удар по женскому самолюбию! Ей предпочли другую! И в ее голове созрел коварный план чудовищной мести: она решила убить обоих. Причем взорвать их в особняке Панютиной что находился за Пречистенскими воротами у Земляного Вала.
Вызвала двух своих конюхов - Алексея Савельева и Романа Иванова - и приказала:
"Накупите в главной конторе артиллерии и фортификации пять фунтов пороху, засим перемешайте с серой и заверните в пеньку, и сей заряд подоткните под застреху Пелагее (застреха - нижний, нависающий край крыши у избы)! Да смотрите не осрамитесь, мерзавцы! Шкуру спущу, ежели что не так!"
Как не хотелось слугам стать душегубами, но им пришлось подчиниться. Они сделали, как им приказала хозяйка. Савельев купил порох, друзья по несчастью сделали самодельную бомбу. Но в последний момент горе-киллеры отказались от задуманного плана. Испугались. За это ослушание Салтычиха приказала нещадно их бить батогами.
Итак, план покушения на неверного любовника закончился крахом, но настырная Салтыкова не унималась. Узнав, что молодожены собираются отбыть в Брянский уезд по большой Калужской дороге (а она проходила мимо ее усадьбы), коварная помещица решила устроить им засаду. Приказала своим людям вооружиться и ждать офицера с девицей. А когда те поедут то напасть на них и затем убить, а смерть их списать на простой разбой.
Кто-то за вознаграждение или по чистой совести рассказал об этой затее Тютчеву. Тот не на шутку испугался и обратился к властям за помощью. И вскоре четыре экипажа саней с охраной и с молодоженами проследовали мимо села Троицкое. Покушение снова не состоялось. Салтыкова рвала и метала от злости.
После этой любовной трагедии что-то произошло с психикой Дарьи Николаевны. Салтыкова стала еще более жестокой и изощренной в пытках. Если она раньше только издевалась над жертвами и мучила, то теперь она начала их просто убивать. Особенно она любила умерщвлять красивых девушек со светло-русыми волосами. Не мудрено ведь ее счастливая соперница Пелагея была красавицей и имела светло-русые волосы.
Как-то Салтыкова зашла в гостиную отдохнуть. Была зима. Декабрь. Завтра поутру она вместе со своей челядью, скарбом и продовольствием по традиции отбывала многочисленным обозом на зиму в особняк на Сретенке. Близилось Рождество, Новый год. Ее люди чинили, готовили сани и возки, чтобы загрузить мясом, птицей, маслом, сметаной, соленьями, вареньем. Грузили вещи. Была рабочая суета, шли последние приготовления к отъезду.
Салтыковой было скучно. Она села на диван, достала альбом и начала его листать. Стихи, шутливые эпиграммы, басни, пожелания, поздравления... Вот это писал гусарский поручик, вот это статский советник, а это какой-то пиит. Дарья Николаевна перевернула очередной лист - и вздрогнула! Она узнала этот размашистый почерк. Стих от некогда любимого Николая Тютчева. И подпись: "Посвящается обожаемой и несравненной Дарье Николаевне".
Салтыкова помрачнела: душевные былые раны вновь напомнили о себе. Дурная кровь моментально ударила в голову. Она, взглянув на пол в гостиной, закричала: "Что это за грязь?! Кто убирал?! Варвара?! А ну позовите мерзавку, пущай пожалует ко мне на беседу!"
Дворецкий привел миловидную светловолосую девушку с голубыми глазами. Варвара тряслась от страха. Знала не понаслышке о зверствах барыни. Как-то помещица за плохо выглаженное платье стукнула ее палкой по голове, да так что искры из глаз посыпались. После этого девушку долгое время тошнило, и у нее кружилась голова. Один раз барыня оттаскала Варвару за волосы. Вырвала даже клок. Очень больно было.
"Что изволите госпожа?" - смиренно поникла головой служанка.
Дарья Николаевна гневно взглянула на девушку. Салтычиху раздражала ее красота и светлые волосы. Чем-то она напоминала ей счастливую соперницу Пелагею Панютину. И тут же предстал образ изменщика Тютчева. Тут Салтыкова не сдержалась. Она схватила со столика увесистый канделябр и ударила им по голове служанке. Варвара упала, обливаясь кровью. Даже потеряла сознание.
Дворецкий бросился к неподвижной горничной.
"Жива?" - поинтересовалась Салтычиха.
Дворецкий кивнул.
"Слава Богу... А ну-ка, голубчик, изволь позвать конюхов, да оденьте меня потеплее".
Кажется, Дарья Николаевна придумала способ наказания горничной. Он будет ужасен.
"Пусть конюхи гонят ее до пруда. Там развлечемся" - приказала барыня.
Помещицу одели в соболью шубу, надели соболью шапку. Подвязали теплым цветастым платком. Дворецкий, повар и кучер прихватили мягкое кресло и здоровый ковер.
Конюхи Алексей Савельев и Роман Иванов вывели на улицу Варвару. В одном платье и в башмаках. Голова неприкрыта ни шали, ни платка. Легкий морозец закусал уши и щеки. Кровь из рассеченной брови капала на платье и снег. За девушкой потянулся дорожка из алых пятен. Она горько заплакала.
"Пощадите, госпожа! - умоляла Варвара.
Но жестокая Салтычиха и не думала прощать горничную. Представление только начиналось.
Вся процессия остановилась у пруда. Расстелили ковер, поставили на него кресло. Барыня уселась в него, готовясь наслаждаться кровавыми пытками. Она повелительно взмахнула рукой.
"А ну раздеть ее немедленно!"
С горничной, несмотря на ее отчаянное сопротивление, сорвали верхнее платье, а затем и сорочку. Варвара предстала в обнаженном виде. Нагота ее была прекрасна: тонкая талия, красивые широкие бедра, восхитительная грудь. Но эта красота еще больше приводила в ярость Салтычиху. Кто-то лучше ее и красивее. Нет, тому не бывать! Она уничтожит эту красоту! И самым жесточайшим способом!
"Бейте ее плетками!" - заорала помещица. - "Сильней! Еще сильней!"
Конюхи стали безжалостно бить служанку. Она пронзительно закричала, попыталась увернуться, закрыться руками, убежать - но куда там! Хрупкая девушка против двух здоровенных мужиков - явно неравные силы! Ее сбили с ног и стали хлестать лежачую. На красивом смуглом теле появились отвратительные кровавые полосы. Забава длилась недолго.
"Хватит!" - прикрикнула на истязателей Дарья Николаевна. - А то раньше времени отойдет в мир иной".
Конюхи с неохотой расступились: им, как и госпоже, нравилось мучить и истязать людей. Скрюченная девичья фигура лежала на снегу, а кругом по снегу разбрызганная кровь. Красное на белом. Красивая, но в то же время трагическая картина.
Горничная вся дрожа от холода встала на колени и жалостливо запричитала:
"Не губите меня, барыня, я замерзаю, пожалейте меня! Верните одежу! Мне холодно!"
Но разве тронут девичьи мольбы жестокое и изуверское сердце монстра из села Троицкое. Да и было ли вообще у этой женщины сердце, раз творила он такое. Скорее вместо него присутствовал камень.
"Бросьте ее в прорубь!" - отдала приказ Салтычиха.
Слуги схватили за ноги и за руки брыкающуюся и визжащую Варвару и закинули в прорубь.
Бултых! Голова служанки скрылась под ледяной водой. Прошло секунд семь. Невероятно, но Варвара выплыла. Молодое тело избежало холодового шока, который возникает при внезапном погружении в ледяную воду. Горничная схватила полной грудью холодный воздух и уцепилась за кромку льда. Отдышавшись, с великим трудом вылезла из проруби. Проползла на коленях несколько метров, и с тудом встала. Шатаясь и рыдая, она пошла к барыне чтобы та пощадила ее. Но садистка-маньячка не собиралась прощать горничную. Девушка кинулась к своей одежде, но ее грубо оттолкнул конюх Савельев. Варвара упала. Ее снова отхлестали плетками и отогнали к воде.
А Салтычиха посиживала в кресле да смеялась.
"Поделом тебе, грязнуля, поделом! Не надобна мне для услужения сия мерзавка, пущай околевает от холода!"
Варвара замерзала. Коварный губительный холод все глубже проникал в ее тело. Она уже не чувствовала ног, пальцев, низа живота. Обхватив себя руками, она пыталась согреться. Но куда там, теплее не становилось.
Прошло еще минут десять. Салтычиха явно наслаждалась муками жертвы.
У Варвары побелели кожа. Уже бедняжка не плакала, а судорожно всхлипывала. Она не дрожала ее просто била крупная дрожь. Зубы стучали об зубы. Губы не шевелились. Горничная издавала какие-то междометия и невнятные звуки. Глаза затуманились.
Она застывала.
"Давайте ее сызнова в прорубь!" - зловеще крикнула помещица.
Конюхи с готовностью схватили деморализованную беззащитную и закоченевшую девушку за руки и поволокли к проруби. Доволочив, снова скинули в воду...
Бултых! И холодные брызги полетели в разные стороны! Девушка во второй раз девушка скрылась под водой.
Салтыкова удовлетворенно улыбнулась:
"Не выплывет на сей раз, мерзавка! Бьюсь об заклад, не выплывет"
Вдруг к ее огромному удивлению и удивлению всех Варвары выплыла! Девушка, из последних сил борясь за свою ускользающую с каждой минутой жизнь, попыталась ухватиться за край проруби, но отмороженные пальцы уже не слушались ее, и она соскользнула в воду. В отчаянной попытке она снова попыталась уцепиться за спасительный лед, но безуспешно! Ее скрюченные убийственным холодом пальцы лишь царапали лед. Девушка стала беспомощно бултыхаться в воде. Холод окончательно сокрушал ее. Голубые звездочки глаз угасали. Силы таяли, мышечная дрожь прекратилась, сердечные ритмы постепенно замедлялись, дыхание стало поверхностным. Варвара почувствовала, как по телу разливается блаженное тепло. Она засыпала и в то же время умирала. Смерть забирала ее тело, а невинная душа готовилась предстать пред богом.
И вот еще секунда - и девичья голова скрылась под водой. Прошла минута - Варвара уже не всплывала. Жуткое представление закончилось.
"Утопла", - без сожаления сказала помещица. - "Туда ей и дорога. Возьмите голубчики багры пошарьте по дну, здесь не так глубоко, вытащите ее на лед. Далее в участок. Скажите покончила с собой прыгнула в прорубь".
Конюхи угодливо кивнули, взяли багры и пошарив минут десять достали утопленницу. Подогнали сани-труповозку. Сколько в ней перевозили трупов - уйма! Слуги не смогли распрямить окоченевшие конечности мертвой девушки и как мороженую тушу забросили в сани. Накрыли рогожей и повезли в полицию чтобы зафиксировать смерть.
А Салтычиха придя в гостиную, велела посильнее разжечь камин: подмерзла немного, надо согреться. Ее взгляд снова упал на злополучный альбом. Причем он был открыт на том же самом месте что ранее. Где были стихи Тютчева. Кровь моментально прилила к вискам. И сжало как в тисках. Барыня обхватила голову руками и застонала. Опять ей привиделась Панютина. В воздушном роскошном платье, с белым веером, в белых бальных туфельках и в белых длинных перчатках. И вот к ней подходит галантный Тютчев в вицмундире и парочка начинают кружиться в танце...
"Пелагея! Изыди сатана!" - в ужасе закричала Салтыкова и, потеряв сознание, упала на пол.
Вот так переживала потерю любимого Дарья Николаевна и вот так расплачивались за эти переживание ее слуги и служанки. А расплачивались своими невинными душами.
Салтычиха била не только девушек, но и даже девочек. Причем за малейшую провинность. Своих жертв морила голодом, заливала расплавленный воск в их уши, таскала их за волосы, выдирала клоки, поливала кипятком. Била всем, что подворачивалось под руку. Если полено - то поленом, если палкой - то палкой, кочерга - то кочергой. Заставляла конюхов сечь провинившихся на дворе кнутами плетьми, розгами, батогами. Прижигала лицо раскаленными щипцами. А Салтычиха наслаждаясь муками жертв кричала: "Бейте, бейте до смерти!" Помещица была кровожадной и безжалостной убийцей. Пытала своих жертв целыми сутками. Если она уставала издеваться над крепостными она приказывала другим слугам продолжать мучить людей. А сама присев в кресло любила наблюдать за кровавыми пытками.
Некоторых она отправляла на каторжные работы - и это были действительно счастливчики. Они хоть оставались живыми после забав маньячки.
Вскоре слухи об убийце-помещице поползли по столице. Но до поры до времени не было полной информации о ее злодеяниях. Люди не знали что это правда, ложь или полуправда. Слухи были, но трупов никто не видел. А все дело в том, что слуги Салтыковой привозили на санях мертвецов к полицейским в участок. Помещица щедро платила и одаривала полицейских, чтобы те молчали и записывали в официальный протокол то нужно. Те всегда фиксировали несчастную смерть. Мол, бедняжка сбежала от барыни в легком платье, по дороге замерзла и умерла. И хотя покойные были изуродованы и все в кровоподтеках и синяках, все равно писали: "погибла в результате несчастного случая". Или указывали, что человек покончил жизнь самоубийством.
Священнослужители тоже состояли на довольствии у Дарьи Николаевны. Они должны были отпевать людей преданных насильственной смерти. Московских святош она не любила: часто они отказывались совершать церковный обряд при виде зверски истерзанных тел покойных. Брала местных. Один из них Степан Петров был штатным священником Салтычихи. Для него не было проблем с отпеванием жертв.
Если кто-то убегал его возвращали обратно к Салтыковой, ведь полиция была куплена ею. Помещица приказывала забивать беглецов до смерти батогами или бросала в застенок и морила голодом. Подданные Салтычихи в период с 1756 год по 1762 подали 21 жалобу на свою барыню. Но так как садистка-помещица имела огромные связи и в полиции и среди чиновников она сразу узнавала из первых рук, кто из ее крепостных на нее доносит. И потом нещадно наказывала доносчиков и жалобщиков. Кого делала инвалидами, а кого умерщвляла, а кого отправляла в ссылку.
Однажды произошло следующее...
В апреле 1762 году двое крепостных Салтычихи - Савелий Мартынов и Ермолай Ильин - замученные пытками и издевательствами и потеряв по прихоти помещицы-садистки своих жен сбежали от нее и отправились с жалобой на жестокую хозяйку в Московское отделение Сената. Но туда их не пустили и решили сдать в полицию. Но не зря Салтыкова кормила полицейских, они снова едва не выручили ее. Крестьян потащили к дому на Сретенке, чтобы сдать жестокой помещице, но те, поняв, что их ведут не в полицейский участок, а в логово монстра, от отчаяния закричали на всю улицу:
"Слово и дело государево!"
Этот клич был принят в то время, чтобы возвестить государя о каком-нибудь государственном преступлении и ни один чиновник не мог замять это дело. Так произошло и здесь. Начался опрос свидетелей, подключились высшие полицейские чины. Злодеяния Салтыков повергли всех в шок. Донесение с помощью фельдъегерей были доставлены в Санкт-Петербург Екатерине II. Та распорядилась тщательно расследовать это громкое дело. Его вели надворные советники московской юстиц-коллегии Степан Волков и молодой князь Дмитрий Цицианов. Императрица специально выбрала для следствия этих людей.
Волков был незнатного происхождения, не имел родственных и деловых связей с преступницей. Для чиновников знатного происхождения и высокого ранга это разбирательство стало бы опасным предприятием. На такого человека можно было надавить, подкупить, запугать. Или просто попросить по-родственному закрыть дело. На чиновника типа Волкова нельзя было надавить или запугать: он был чужд этому кругу, имел незапятнанную и честную репутацию. Тем более он имел могущественного покровителя - саму императрицу! Под такой защитой Волков мог спокойно вести следствие и искать доказательства вины преступницы.
Салтыкова сразу же села под домашний арест. Екатерина II самолично подослала к ней священника в надежде, что Дарья Николаевна чистосердечно признается во всех своих преступлениях. Но не тут-то было! Четыре месяца(!) она водила служителя церкви за нос и ни капли не раскаялась. Ошеломленный духовник пришел к императрице и заявил, что сила дьявола в этом человеке сильна как никогда и что помещица закоснела в грехах.
Волков и Цианов прибыли в Первопрестольную и взялись за Сыскной приказ, московского полицмейстера и самого генерал-губернатора. Копали следователи недаром, выяснилось, что московские чиновники положили под сукно более 20 жалоб дворовых на Салтычиху, актов осмотра тел, заключения о причине смерти и много других документов. Разразился скандал. В ноябре 1763 года было доказано, что большинство поданных Салтычихи умерли не своей смертью. Это удалось установить благодаря арестованным счетным книгам помещицы. По записям сделанных в книге определили точное количество погибших крепостных и установить круг влиятельных чиновников замешанных в этом деле. Стало ясно что большинство слуг умерло насильственной смертью и при весьма загадочных обстоятельствах. Например, несколько раз в услужение к помещице брались красивые от 18 до 20 лет девушки и через две недели странным образом скоропостижно умирали.
Например, документально подтверждено, что в 1759 году в Сыскной приказ Москвы предъявлялось для освидетельствования тело крепостного Салтычихи - Хрисанфа Андреева. На теле крестьянина было множество телесных повреждений, кровоподтеков и синяков. Расследование обстоятельств смерти Андреева было долгим, с явными процессуальными нарушениями. И благополучно и тихо закрыто.
Был выявлен факт насильственной смерти в отношении одной из служанок Салтыковой - Марии Петровой. Однажды по пути следования в свою резиденцию село Троицкое, Салтычиха остановилась в другой своей вотчине - селе Вокшино. Там ей чем-то неугодила девушка Маша. Или просто маньячке захотелось разрядить свою темную энергию. Вот девушка и подвернулась под руку. Формулировка претензий к служанке была вполне обычной: плохо вымытые полы. За надуманным обвинением последовала самая что ни на есть настоящая расправа. Сначала Салтычиха била ее скалкой. Поглумившись, она распорядилась, чтобы конюх Богомолов бил Машу кнутом и загнал в пруд по горло. Слуга так и сделал. В воде Петрова простояла четверть часа. Затем ее выгнал и снова велел мыть полы. Но девушка, избитая до полусмерти физически не смогла этого делать. Салтычиха снова стала избивать жертву. Но уже палкой. Когда мучительница уставала, садилась попить чайку, палку брал конюх Богомолов и издевательства возобновлялись с новой силой. В конце концов от смертельных побоев служанка скончалась. Тело на двух парах лошадей тайно поздно вечером вывезли в село Троицкое где ее захоронили.
Странными были смерти всех трех жен Ермолая Ильина того самого кто донес на помещицу вместе с Савельевым. Первую звали Екатерина Семенова, вторую - Феодосия Артамонова, а третья - Аксинья Яковлева. Первых двух помещица якобы за плохо вымытые полы била по голове и прочим частям тела руками, ногами, палками, поленом. Потом приказывала бить батогами и плетками. От побоев они в разное время и скончались. Сначала Катерина - в 1759 году ее тайно похоронили в Москве на церковно-приходском кладбище, а затем в 1761 и Феодосия. Ее труп вывезли в село Троицкое и там его закопали. Третью жену Ильина - Аксинью - маньячка забила до смерти скалкой и поленом в своем особняке на Сретенке. Это произошло по весне 1762 года. Когда Артамонову снесли слуги в одну из комнат, она еще подавала какие-то признаки жизни. Ее попытались отпоить вином кормилица, но напрасно. Не приходя в сознание, бедняжка скончалась. Ее тоже под покровом ночи увезли в Троицкое именье, где тайно отпел священник Петров. А Ермолая садистка грозно предупредила:
"Ты хоть в донос пойдешь, только ничего не сыщешь, разве хочешь, как другие доносители быть высеченным кнутом".
Впору было пожалеть несчастного Ильина, у которого Салтычиха отняла одну за другой трех супруг. Только Ильин забыл на следствии упомянуть одну маленькую, но существенную подробность, которая характеризует его как человека склонного к излишней жестокости и имевшего явно садистские наклонности. Ермолай самолично ругал жен за грязные полы, рукоприкладствовал и вместе с другими людьми хлестал их батогами и плетками.
Говорят, короля делает свита. Салтыкову окружали именно такие люди как она. Жестокие, низменные, недалекие и склонные к издевательствам. Они дополняли свою хозяйку. Ильин, Савельев, Иванов и др. Единственным плюсом Ильина было то, что он убежал из Сретенского дома и донес о зверствах барыни. И то видимо потому что понимал: рано или поздно его убьют люди Салтычихи. Он был нежелательным свидетелем трех страшных смертей.
По некоторых записям многие крепостные были отпущены в свои деревни и села, но почем-то умирали "своей" смертью по прибытию на место жительства или вовсе пропадали без вести.
Салтычиха, кинув на подкуп много денег, активно и всячески мешала проведению расследования. Тогда следователи решили отстранить маньячку от управления своим имуществом и деньгами, арестовали, и кинули в каземат.
Тем временем появлялись все новые и новые свидетели, и страшная правда о кровавых злодеяниях Троицкого монстра все больше приоткрывалось. Следствие по делу садистки-убийцы шло целых шесть лет. В итоге Волкову и Цицианову удалось доказать вину подследственной. Ее приговорили к смертной казни, но Екатерина II его отменила. Все-таки Салтыкова была знатного рода, и казнить видную дворянку она не решилась. К тому же Екатерина имела имидж пресвященной и милосердной царицы и не хотела его разрушать. Да к тому же ее волновало что скажет дворянство по поводу казни помещицы. Ведь хотя Салтыкова и была жестокой убийцей и мучительницей, но она была их круга. А казнить небожителей, привилегированный класс нельзя. Должны же быть для них какие-то исключения из правил.
Императрица пересмотрела приговор. Салтыковой была назначена гражданская казнь на Красной площади, а затем определено пожизненное заключение в подземелье Ивановского монастыря.
Ее лишили дворянского звания, имущества, материнских прав. А ее верных слуг - священника Петрова, дворецкого, кучера, конюха и других слуг в тот же день высекли, заковали в цепи и по этапу отправили на каторгу в далекую и заснеженную Сибирь. Маньячку кинули в подземелье монастыря, где она и провела весь свой остаток жизни.
Салтычиху любил посещать простой народ. Всем хотелось поглазеть на Троицкого монстра.
...Два паренька подошли к Ивановскому монастырю. Один рыжий, другой белобрысый. Оба босоногие и чумазые.
"Знаешь, кого здесь можно увидеть?" - спросил своего друга рыжий, тот отрицательно замотал головой. - "Знаменитую Салтычиху... Вон видишь то окошко с решеткой и с зелеными занавесками... Она там".
Белобрысый округлил глаза от удивления и заинтригованно последовал за своим другом. Паренек слышал, что эта старуха замучила насмерть много людей. Что это за чудище? Наверно похожа на ведьму. Вот бы поглядеть. Но как-то страшно туда идти! Мальчуган замедлил шаг...
Приятель его, заметив нерешительность белобрысого, с вызовом воскликнул: " Что боишься?"
Белобрысый снова отрицательно покачал головой и чтобы его не сочли за труса пошел за другом. Рыжий, как самый смелый, раздвинул занавески...
Вот она! Сидит за решеткой... Действительно старуха и действительно похожа на ведьму. Седые длинные волосы, пожелтевшее лицо, злой страшный взгляд. Увидев мальчишек, она рассвирепела, и, накинув на голову черный платок, заорала благим матом:
"У, сучьи дети, пошли вон! Чтоб вас черти унесли! Проваливайте!"
Клюка выскочила из окошка и чуть не попала Рыжему в лоб. Тот ловко увернулся. Узница в неистовстве бросилась на решетку.
"Я вам задам!" - брызгала слюной пленница.
Как ей хотелось их достать, ударить, причинить им боль. Но никак ей не добраться до них, ну просто никак. Мальчишки, понимая, что они в зоне недосягаемости стали ее дразнить:
"Салтычиха дура! Салтычиха дура! Ведьма!"
Появились другие зеваки. Они смеялись, потешались над ней. А она неистовствовала в бессильной злобе, выкрикивая какие-то угрозы и проклятия, и трясла решетку. Затем выпустив пар, задернула шторы и притаились...
Кто-то запел разудалую песенку, сочиненную про знаменитую узницу:
Салтычиха-болтычиха,
И высошная дъячиха!
Власьевна Дмитровна Савивша,
Давишна барышня!
А у нас пироги горячи, горячи!
С рыбкой, с язы"чком
С говядиной, яичком!
Пожалуйте у нас
Для вас в самый раз!
В нашей лавке атлас,
Канифас,
Шпильки, булавки,
Чирьи и бородавки!
Салтычиха снова разразилась бранью в адрес собравшихся, но не открывала занавесок. А люди все продолжали смеяться и дразнить кровавую помещицу. Им было ее ничуть не жаль.
Дарья Николаевна прожила в монастыре 33 года, родила ребенка от одного караульного, а раз в неделю по воскресным дням ее выпускали посмотреть на купола Владимирского храма - к алтарю убийцу не пускали.
Умерла грешная мучительница в возрасте 81 года и была похоронена на кладбище Донского монастыря. Там до сих пор ее мраморный саркофаг.
Однажды участников передачи "Битва экстрасенсов" привезли в Теплый Стан на место, где раньше находился особняк Салтыковой, и попросили представить картину некогда происходящих событий. И один из экстрасенсов закрыв глаза начал рассказывать:
"Здесь стоял хозяйский дом, а там пруд обмелевший - раньше он был глубже... А вот еще картиночку вижу - на берегу сидит девушка в белой рубахе и по щекам ее бегут слезы..."
Не наша ли это героиня Варвара, что нашла смерть по приказу Салтычихи в этом пруду. Видимо время от времени спускается с небес наша утопленница, идет к берегу, садиться и горько оплакивает свою несчастную судьбу. Может и жених у нее был завидный, и свадьбу веселую хотели сыграть, может мечты заветные девичьи имела, и о счастье своем женском грезила. Кто знает. Все было у нее впереди. Молода она была, красива. Добродушна, радостна. Но злой рок в образе Дарьи Салтыковой вмешался в ее судьбу. Оборвалось на этом пруду нить ее жизни. Ради развлечения, ради удовольстви
я. А сколько здесь в этом зловещем месте невинно убиенных душ летает - не счесть! Задушены, замучены, утоплены. И во всем виноват Троицкий монстр - Салтычиха.
Не обретя женского счастья, маньячка-садистка выместила свое зло и разочарование на других людях, лишив их навсегда права на счастье.
На многие десятилетия Дарья Салтыкова осталась в памяти народной образчиком самого бесчеловечного садизма. Молва обвинила ненавистную "Салтычиху" даже в таких преступлениях, которых она на самом не совершала (например, людоедстве).
По большому счету, история Салтыковой может рассказать нам о наших предках не меньше творений Фонвизина и Карамзина, хотя, разумеется, рассказ этот окажется совсем неромантичным.
Copyright Мазурин
Жестокое обращение с крепостными не было редкостью в русских поместьях. Но этот прецедент вошел в историю как один из самых вопиющих случаев садизма. Помещица Дарья Салтыкова
, по прозвищу Салтычиха
, сжила со свету 138 своих крепостных крестьян. И долгое время преступления изощренной садистки и серийной убийцы
оставались безнаказанными.
Дарья Николаевна Салтыкова, в девичестве Иванова, была дочерью приближенного к Петру I думного дяка. Она состояла в родстве с Мусиными-Пушкиными, Давыдовыми, Строгановыми и Толстыми. Родилась в 1730 г. в подмосковном селе Троицкое, после замужества стала владелицей нескольких поместий. Салтыкова рано овдовела и в 26 лет стала хозяйкой поместий в Московской, Вологодской и Костромской губерниях, в которых было около 600 крепостных. До смерти мужа она не проявляла садистских наклонностей. А вскоре после того, как она овдовела, по окрестностям поместья Троицкого поползли слухи о ее лютых зверствах.
Регулярные избиения прислуги начались за любую провинность – плохо вымытый пол, плохо выстиранное белье и т. д. Поводы находились все чаще и чаще. Сначала она избивала крестьянок сама всем, что попадалось под руку, – палкой, поленом, плетью, потом провинившихся пороли конюхи, порой до смерти.
Горячими щипцами для завивки волос Салтычиха хватала жертв за уши, обливала их кипятком, сжигала волосы и вырывала их руками, била головой о стену, морила голодом, на морозе привязывала раздетых к деревьям. Особенно доставалось девушкам и женщинам.
Пострадал от рук садистки и ее любовник – дворянин Николай Тютчев, дед поэта Федора Тютчева. Когда он бросил Салтыкову и собрался жениться, помещица отправила к нему конюха с самодельной бомбой с приказом заложить ее под дом, в котором изменник жил с невестой. Конюх побоялся выполнить такой приказ и убийство не состоялось.
Полиция дела не заводила – помещица щедро платила за то, что исчезнувших крестьян называли сбежавшими и пропавшими без вести. Согласно официальным записям, 50 человек считались «умершими от болезней», 72 человека «безвестно отсутствовали», 16 «выехали к мужу» и «ушли в бега». Так бы и продолжалось дальше, если бы двое крепостных не сбежали однажды и не отправились к самой императрице с жалобой на кровожадную хозяйку. У одного из беглецов – Ермолая Иванова – Салтычиха извела трех жен.
Нечасто крепостные жаловались на помещиков – в XVIII в. дворянам многое сходило с рук, а крепостных за любую провинность могли сослать в Сибирь. Но недавно взошедшая на престол Екатерина II взяла это дело под свой личный контроль – ее поразило количество загубленных людей, а в новом «просвещенном обществе», которое она взялась строить, не было места подобным зверствам. Сначала Салтычиху взяли под домашний арест, в 1764 г. на нее было заведено уголовное дело. Около года собирали доказательства и опрашивали свидетелей, которых набралось более 400 человек. Убийца отрицала свою вину, оправдывая себя тем, что «она наводила порядок в своем поместье». Но ее виновность была доказана.
Салтычиху лишили дворянского звания и всего имущества и устроили над ней гражданскую казнь: ее приковали к позорному столбу на площади и повесили на грудь табличку «Мучительница и душегубица». Оставшиеся 33 года своей жизни преступница провела в заточении.
А самой жестокой женщиной-убийцей в истории, на счету которой было 650 смертей, считают венгерскую аристократку:
Вконтакте
Одноклассники
Деяния Дарьи Салтыковой, которую больше знают как Салтычиху, поражают своей жесткостью. На протяжении 5 лет она зверски убила более 100 крепостных и чуть не отправила на тот свет деда великого русского поэта Фёдора Тютчева.
О Российской Империи в наше время, обычно, предпочитают вспоминать только парадную сторону «России, которую мы потеряли».
«Балы, красавицы, лакеи, юнкера…» вальсы и пресловутый хруст французской булки, несомненно, все это было. Вот только этот приятный уху хлебный хруст сопровождался также и хрустом костей русских крепостных, которые своим трудом создавали всю эту идиллию.
И дело не только в непосильной работе - крепостные, находившиеся в полной власти помещиков, довольно часто оказывались жертвами самодурства, издевательств, насилия.
Изнасилование господами дворовых девушек, конечно же, не было преступлением. Барин захотел - барин взял, вот и весь сказ.
Конечно же, происходили и убийства. Ну, погорячился барин в гневе, избил непослушного слугу, а тот возьми, да испусти дух - кто обращает внимание на такое.
Но даже на фоне реалий XVIII века история помещицы Дарьи Салтыковой, более известной как Салтычиха, выглядела ужасно. До такой степени ужасно, что дошла до суда и приговора.
11 марта 1730 года в семье столбового дворянина Николая Иванова появилась на свет девочка, которую назвали Дарьей. Дед Дарьи, Автоном Иванов, являлся известным государственным деятелем эпохи Петра Великого и оставил своим потомкам богатое наследство.
В юности девушка из видного дворянского рода слыла первой красавицей, а кроме этого, выделялась небывалой набожностью.
Дарья соединила свою жизнь с ротмистром лейб-гвардии Конного полка Глебом Алексеевичем Салтыковым и вышла за него замуж. Род Салтыковых был ещё более известным, чем род Ивановых - племянник Глеба Салтыкова Николай Салтыков станет светлейшим князем, фельдмаршалом и будет видным царедворцем во ввремена Екатерины Великой, Павла I и Александра I.
Жизнь супругов Салтыковых ничем особенным не выделялась относительно жизней других родовитых семей того периода. Дарья родила супругу 2-х сыновей - Фёдора и Николая, которых, как тогда и было положено, сразу с рождения записали на службу в гвардейские полки.
Жизнь помещицы Салтыковой поменялась, когда скончался её муж. Она оказалась вдовой в возрасте 26 лет, став обладательницей большого состояния. Она была владелицей поместья в Московской, Вологодской и Костромской губерниях. В распоряжении Дарьи Салтыковой было примерно 600 душ крепостных.
Большой городской дом Салтычихи в Москве располагался в районе Большой Лубянки и Кузнецкого моста. Помимо этого, Дарья Салтыкова была владелицей большой усадьбы Красное на берегу реки Пахры. Ещё одна усадьба, та самая, где будет совершено большинство убийств, располагалась рядом с нынешней МКАД, где в настоящий момент находится посёлок Мосрентген.
До тех пор, как стала известна история её кровавых деяний, Дарья Салтыкова считалась не просто высокородной дворянкой, а очень уважаемым членом общества. Её уважали за набожность, за постоянное паломничество к святыням, она активно жертвовала средства на церковные нужды, а также раздавала милостыню.
Когда началось расследование дела Салтычихи, свидетели отмечали, что при жизни супруга Дарья не отличалась склонностью к рукоприкладству. Оставшись без мужа, помещица очень поменялась.
Обычно, начиналось всё с претензий к прислуге - Дарья была недовольна тем, как помыт пол или выстирано бельё. Разъяренная хозяйка начинала бить непослушную служанку, причём излюбленным орудием её было полено. За отсутствием такового в ход шёл утюг, скалка - всё, что находилось под рукой.
Поначалу крепостных Дарьи Салтыковой это не очень обеспокоило - такие вещи происходили повсеместно. Не напугали также и первые убийства - бывает, погорячилась барыня.
Однако с 1757 года убийства начали происходить систематически. Кроме того, они стали особо жестокими, садистскими. Барыня явно стала получать от происходящего удовольствие.
В доме Салтычихи работал самый настоящий «конвейер смерти» - когда хозяйка была обессилена, дальнейшее истязание жертвы поручалось особо приближённым слугам - «гайдукам». Конюху и дворовой девке поручалась процедура избавления от тела умершего.
Главными жертвами Салтычихи были прислуживавшие ей девушки, однако порой расправа учинялась и над мужчинами.
Большая часть жертв после зверского избиения хозяйкой в доме попросту засекали до смерти на конюшне. При этом Салтычиха лично находилась при расправе, наслаждаясь тем что происходит.
Многие почему-то считают, что эти жестокие расправы помещица чинила в преклонном возрасте. В действительности бесчинствовала Дарья Салтыкова в возрасте от 27 до 32 лет - даже для того времени она была очень молодой женщиной.
От природы Дарья была довольно сильной - когда началось расследование, у погибших от её руки женщин следователи почти не находили волос на голове. Выяснилось, Салтычиха их просто вырывала голыми руками.
Убивая крестьянку Ларионову, Салтычиха сожгла ей свечой волосы на голове. Когда женщину умертвили, подельники барыни выставили гроб с трупом на мороз, а на тело положили живого грудного ребёнка скончавшейся. Младенец умер от мороза.
Крестьянку Петрову в ноябре месяце загнали палкой в пруд и продержали стоя в воде по горло пару часов, пока несчастная не умерла.
Ещё одной забавой Салтычихи было таскание своих жертв за уши по дому горячими щипцами для завивки волос.
В числе жертв помещицы было несколько девушек, которые планировали скоро выйти замуж, беременные женщины, 2 девочки в возрасте 12 лет.
Крепостные пытались оправлять жалобы властям - с 1757 по 1762 годы на Дарью Салтыкову была подана 21 жалоба. Но благодаря своим связям, а также взяткам, Салтычиха не только уходила от наказания, но ещё и добивалась того, чтобы на каторгу шли сами жалобщики.
Последней жертвой Дарьи Салтыковой в 1762 году оказалась молодая девушка Фёкла Герасимова. После побоев и вырывания волос её закопали в землю живьём.
Разговоры о зверствах Салтычихи начались ещё до того, как началось следствие. В Москве поговаривали, что она жарит и ест младенцев, пьёт кровь молоденьких девушек. Этого, правда, в действительности не было, но и того, что было, хватало с лихвой.
Порой говорят, что молодая женщина сошла с ума из-за отсутствия мужчины. Это так. Мужчины, несмотря на её набожность, у неё были.
На протяжении длительного времени у помещицы Салтыковой был роман с землемером Николаем Тютчевым - дедом русского поэта Фёдора Тютчева. Однако Тютчев предпочел другую, и разъярённая Салтычиха приказала своим верным помощникам убить экс-возлюбленного. Был план взорвать его при помощи самодельной бомбы в доме молодой супруги. Но он не удался - исполнители попросту испугались. Убивать обычных людей - куда ни шло, но вот за расправу над дворянином дыбы и четвертования не избежать.
Салтычиха подготовила еще один план, предполагавший нападение на Тютчева и его молодую супругу из засады. Однако кто-то из предполагаемых исполнителей оповестил Тютчева о готовящемся нападении анонимным письмом, и дед поэта избежал гибели.
Может быть, деяния Салтычихи так бы и остались в тайне, если бы в 1762 году с челобитной к только что взошедшей на престол Екатерине Второй не прорвались 2-е крепостных - Савелий Мартынов и Ермолай Ильин.
Терять им было уже нечего - от рук Салтычихи погибли их супруги. История Ермолая Ильина и вовсе ужасна: помещица поочередно убила 3-х его супруг. В 1759 году первую жену, Катерину Семёнову, забили батогами. Весной 1761 года её судьбу повторила вторая супруга, Федосья Артамонова. В феврале 1762 года Салтычиха убила насмерть поленом третью супругу Ермолая, тихую и кроткую Аксинью Яковлеву.
Императрица не особо хотела ссориться со знатью из-за черни. Но масштаб и жестокость преступлений Дарьи Салтыковой заставили Екатерину II задуматься. Она решила устроить показательный процесс.
Расследование продвигалось довольно тяжело. Высокопоставленные родственники Салтычихи думали, что интерес государыни к делу пропадёт и его можно будет замять. Следователям предлагали взятки, любыми способами мешали в сборе улик.
Сама Дарья Салтыкова не призналась в том что совершила и не раскаялась, даже когда ей угрожали пытками. Применять их, правда, в отношении родовитой дворянки не стали.
Несмотря на это следствие установило, что в период 1757 по 1762 годы у помещицы Дарьи Салтыковой при подозрительных обстоятельствах погибли 138 крепостных, из которых 50 официально считались «умершими от болезней», исчезли бесследно 72 человека, 16 считались «выехавшими к супругу» или «ушедшими в бега».
Следователи смогли собрать доказательства, позволяющие обвинить Дарью Салтыкову в убийстве 75 человек.
Московская Юстиц-коллегия росичтала, что в 11 случаях крепостные оговорили Дарью Салтыкову. Из остальных 64 убийств в отношении 26 случаев была применена формулировка «оставить в подозрении» - то есть было сочтено, что доказательств мало.
Несмотря на это полностью доказанными были признаны 38 зверских убийств, которые совершила Дарья Салтыкова.
Дело Салтычихи было отправлено в Сенат, который вынес решение о виновности помещицы. Но сенаторы решения о наказании не приняли, оставив его Екатерине II.
Архив императрицы содержит 8 черновиков приговора - Екатерина долго не могла придумать, как наказать нелюдя в женском обличье, который к тому же является родовитой дворянкой.
Приговор был утверждён 2 октября (13 октября по новому стилю) 1768 года. В выражениях императрица называла все своими именами - Дарью Салтыкову Екатерина называла «бесчеловечной вдовой», «уродом рода человеческого», «душой совершенно богоотступной», «мучительницей и душегубицей».
Салтычиху осудили к лишению дворянского звания и пожизненному запрету именоваться по фамилии своего отца или супруга. Также помещица была приговорена к одному часу особого «поносительного зрелища» - она стояла прикованной к столбу на эшафоте, а над её головой была надпись: «Мучительница и душегубица». Позже она была пожизненно отправлена в монастырь, где ей предстояло находиться в подземной камере, куда не попадает свет, и с запретом на общение с людьми, помимо охранника и монахини-надзирательницы.
«Покаянная камера» Дарьи Салтыковой представляла собой подземное помещение высотой немного больше 2-х м, свет в которое не проникал совсем. Единственное, что можно было - зажигать свечу во время приема пищи. Заключённой запрещались прогулки, из темницы её выводили только по большим церковным праздникам к маленькому окошку храма, чтобы она имела возможность слышать колокольный звон и издалека наблюдать службу.
Режим смягчили через 11 лет заключения - Салтычиху перевели в каменную пристройку храма, в которой было маленькое окошко и решётка. Посетителям монастыря разрешалось не только смотреть на осуждённую, но и общаться с ней. На помещицу ходили смотреть, как на диковинного зверя.
Дарья Салтыкова на самом деле отличалась отменным здоровьем. Есть легенда, что после 11 лет нахождения под землёй она закрутила роман с охранником и даже родила от него ребёнка.
Скончалась Салтычиха 27 ноября 1801 года на 72-м году жизни, проведя в заключении больше 30 лет. Нет ни единого свидетельства о том, что помещица раскаялась в содеянном.
Современные криминалисты и историки допускают, что у Салтычихи было психическое расстройство - эпилептоидная психопатия. Кое-кто и вовсе уверен, что она была латентной гомосексуалисткой.
Узнать на сегодняшний день достоверно не представляется возможным. Уникальной же история Салтычихи стала из-за того, что дело о деяниях этой помещицы закончилось наказанием преступницы. Фамилии некоторых жертв Дарьи Салтыковой нам известны, в отличие от фамилий миллионов людей, которые были замучены русскими помещиками за период существования крепостного строя в РФ.
